Молитва Отче наш — текст, толкование. О молитве Господней «Отче наш

Христос оставил людям только одну молитву, которая поэтому называется обычно «молитвой Господней». Когда ученики сказали Ему: «Научи нас молиться» (Лк. 11:1), Он в ответ дал им следующую молитву: «Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли; хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Яко Твое есть Царство и сила и слава во веки веков. Аминь» (Мф. 6:9—13).

Эта молитва Господня безостановочно повторяется вот уже две тысячи лет. Нет часа, буквально нет минуты, чтобы в какой-нибудь точке земного шара люди не произносили ее, не повторяли те самые слова, которые когда-то произнес Сам Христос. И нет поэтому лучшего пути к уразумению самой сущности христианской веры и христианской жизни, как эта такая короткая и на первый взгляд такая простая молитва. Но, по-видимому, не такая уж простая на глубине, если не раз просили меня объяснить ее.

Я начну это объяснение с того, что скажу прежде всего о неисчерпаемости ее смысла, о невозможности дать ей одно, окончательное и исчерпывающее объяснение. Как и Евангелие, молитва «Отче наш» всегда обращена к каждому из нас по-новому, и обращена так, что кажется только для каждого из нас — для меня, для моих нужд и моих вопросов и для моих исканий — составленной. И одновременно она вечна и неизменна в своей сущности и всегда зовет нас к главному, последнему, высшему.

Чтобы услышать молитву Господню и войти в нее, нужно прежде всего преодолеть в себе ту внутреннюю рассеянность, ту раздробленность внимания, ту духовную расхлябанность, которой мы почти всегда живем. Пожалуй, самое страшное в нас, что мы всегда прячемся от всего слишком высокого и духовно значительного. Мы как бы подсознательно выбираем быть мелкими и поверхностными: так легче жить. (Помните, у Толстого, в «Анне Карениной», образ Свияжского, который как будто все понимал и мог рассуждать обо всем, но как только разговор доходил до главного, до последних вопросов о смысле жизни, что-то в нем закрывалось, и за эту защитную черту он никого уже не пускал. Это подмечено Толстым с гениальной верностью.)

Действительно, так много внутренних усилий в нас направлено именно на то, чтобы заглушить внутренний голос, зовущий к встрече лицом к лицу с главным.

Так вот, необходимо хотя бы самое минимальное усилие, чтобы войти в тот лад, в тот строй, в то устроение души и духа, в которых эта молитва всех молитв не только начинает как бы звучать, для нас звучать, но и открывается во всем глубочайшем значении и становится насущной потребностью, пищей и питием для души.

Так вот, соберемся, как хорошо говорят, с духом и начнем. Начнем с обращения, с этого короткого, одновременно и призыва, и утверждения: «Отче наш».

Первое, что открывает Христос тем, кто просит научить Его молиться, первое, что оставляет Он им как некий бесценный дар, и утешение, и радость, и вдохновение, — это возможность Бога назвать Отцом, узнать Его как Отца.

Чего только не думал человек о Боге, каких только теорий не создавал! Он называл Его — Абсолют, Первопричина, Господь, Вседержитель, Творец, Мздовоздаятель, Бог и т.д., и т.д. И в каждой из этих теорий, в каждом из этих определений есть, конечно, и доля истины, и подлинный опыт, и глубина созерцания. Но вот одно слово «Отец» и прибавленное к нему — «наш» включает в себя все это и одновременно раскрывает это как близость, как любовь, как единственную, неповторимую и радостную связь.

«Отче наш» — тут и знание о любви, и ответ на любовь, здесь уже опыт близости и радость этого опыта, здесь вера делается доверием, зависимость претворяется в свободу, близость, раскрывается как радость. Это уже не домыслы о Боге, это уже знание Бога, это уже общение с Ним в любви, в единстве и доверии. Это уже начало знания вечности. Ибо сам Христос сказал: «Сия же есть жизнь вечная да знают Тебя» (Ин. 17:3).

Это обращение, следовательно, не только начало, но и основа всей молитвы, то, что делает все другие прошения ее возможными и наполняет их смыслом. Христианство есть в самом глубоком и первичном смысле этого слова религия отцовства, и это значит, что оно основано не на домыслах разума и не на доказательствах философии, а на опыте любви, которую мы ощущаем изливающейся на нашу жизнь, и на опыте любви личной.

Все это сказано, все это заключено, все это живет в начальном обращении молитвы Господней: «Отче наш». И сказав это, мы прибавляем: «иже еси на небесех» — «который на небе». И этим самым вся молитва (а в молитве и вся наша жизнь) обращена ввысь, поднята к небу, ибо небо, конечно, — то вертикальное измерение жизни, та обращенность человека к горнему и духовному, которую так страстно ненавидят, над которой так плоско издеваются все сторонники сведения человека к одному животному и материальному.

Это не физическое или астрономическое небо, как стараются всегда доказать казенные пропагандисты безбожия, — это небо как высший полюс человеческой жизни: «Отец, сущий на небе». Это вера человека в распростертую над миром и весь мир пронизывающую Божественную Любовь. И это вера в мир как отражение, отсвет, отблеск этой любви, это вера в небо как конечное призвание славы и достоинства человека, как его вечный дом.

Радостным утверждением всего этого, радостным призывом ко всему этому начинается молитва, которую Сам Христос оставил нам как выражение Богосыновства. «Отче наш, иже еси на небесех».

2

За радостным, торжественным и любовным обращением: «Отче наш, иже еси на небесех», следует первое прошение, и оно звучит так: «Да святится имя Твое». О чем же молимся мы, чего просим, чего хотим, произнося эти слова? Что значит святить Имя Божие?

Я убежден, увы, что большинство верующих, говоря это, попросту не задумываются об этих словах. Что же касается неверующих, то они, наверное, только лишний раз пожимают плечами на это непонятное и таинственное словосочетание: «Да святится имя Твое».

Святым, священным издревле называл человек то, что он признавал стоящим над собой как высшую ценность, требующую почитания, признания, восхищения, благодарности, но вместе с тем и притягивающим к себе, вызывающим стремление к обладанию и близости. Мы говорим о священном чувстве Родины, о священной любви к родителям, о священном трепете перед красотой, совершенством, прекрасным. Священное — это, следовательно, высокое, чистое, требующее напряжения всего самого лучшего, лучших чувств, лучших стремлений, лучших надежд в человеке. И особенность того, что мы называем священным, в том как раз и заключается, что оно требует от нас внутреннего признания самоочевидным свободным требованием; не только просто признания, но и действий, но и жизни, согласной с этим признанием. Признание того, что дважды два — четыре, или того, что вода закипает при такой-то температуре, не делает нас ни лучше ни хуже; в таком признании сходятся праведник и негодяй, глупый и умный, исключительный человек и посредственность. Но вот если открылось нам священное в виде будь то красоты, будь то нравственного совершенства, будь то глубинной интуиции в сущность мира и жизни — открытие это немедленно чего-то требует от нас, что-то совершает в нас, куда-то нас зовет, обязывает, влечет.

Об этом так прекрасно и вместе так просто писал Пушкин в своем знаменитом стихотворении «Я помню чудное мгновенье...». Поэт забыл «виденье», порыв «бурь мятежных» «рассеял прежние мечты», но вот, пишет Пушкин, «душе настало пробужденье, и вот опять явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты. И сердце бьется в упоенье, и для него воскресли вновь и Божество, и вдохновенье, и жизнь, и слезы, и любовь». Здесь описывается опыт священного как красоты. Этот опыт меняет всю жизнь, наполняет ее, как говорит Пушкин, и смыслом, и вдохновением, и радостью, и Божеством.

Религиозный опыт есть опыт священного в его самом чистом виде. Каждый, кому так или иначе дан этот опыт, знает, что он пронизывает всю жизнь, требует изменения и внутреннего преображения. Но он знает также и то, что стремление это наталкивается на инертность, слабость, мелочность нашего существа, и прежде всего на тот почти инстинктивный испуг человека перед священным, то есть возвышенным, чистым и Божественным, испуг, о котором я говорил в прошлой моей беседе. Сердце и душа как будто ранены этим священным, в них зажигается вдохновение — это стремление сделать всю жизнь сообразной с ним. Но вот, как говорит апостол Павел, находим мы в себе закон, противоборствующий этому стремлению (Рим. 7:23).

«Да святится имя Твое» — это вопль человека, увидевшего и познавшего Бога и знающего, что только тут, в этом видении, в этом знании — и подлинная жизнь, и подлинное вдохновение, и подлинное счастье.

«Да святится имя Твое» — пусть все в мире, прежде] всего моя жизнь, мои дела, мои слова будут отражением этого священного и небесного имени, которое открылось и даровано нам. Пусть станет снова жизнь восхождением к свету, трепетом, хвалой, силой добра. Пусть наполнено будет все Божественным смыслом и Божественной любовью.

«Да святится имя Твое» — это также и вопль о помощи в этом трудном подвиге восхождения и преображения, ибо со всех сторон обнимают нас и в нас самих одолевают тьма, злоба, мелочность, поверхностность, суета. За каждым взлетом следует падение, за каждым усилием — такой припадок слабости и уныния, как горестно сказал когда-то Тютчев: «Жизнь, как подстреленная птица, подняться хочет — и не может...».

Опыт священного — это таинственное «прикосновение мирам иным», это «мимолетное виденье чистой красоты» — не легче, а труднее делает жизнь, и подчас завидовать начинаешь людям, просто и бодро живущим, погруженным и в суету, и в мелочи жизни, без всякой внутренней борьбы. Однако только в этой борьбе исполняет человек по-настоящему свое высокое призвание, только тут, в этом усилии, в этих подъемах и падениях может почувствовать себя человеком.

И вот обо всем этом — первое прошение молитвы Господней. Такое короткое, такое одновременно и радостное, и трудное: «Да святится имя Твое».

Все лучшее во мне не только произносит эти слова, но и подлинно живет ими, все во мне хочет новой жизни, жизни, которая светилась бы и горела, как священное пламя, сжигая всю нечистоту, все недостойное данного мне видения, тянущее меня вниз. Боже мой, как трудно это прошение, какое бремя возложил на нас Христос, оставив его нам, открыв нам, что в нем единственно достойная и потому наипервейшая молитва наша к Богу! Как редко мы произносим эти слова, сознавая все это, и все-таки хорошо, что повторяем их снова и снова.

Ибо только пока звучит в мире это «Да святится имя Твое», пока не забыты эти слова, не может окончательно расчеловечиться человек, до конца изменить тому, к чему призван и для чего создал его Бог...

«Да святится имя Твое».

3

Второе прошение молитвы Господней звучит так: «Да приидет Царствие Твое». Как и по поводу первого прошения: «Да святится имя Твое», уместно задать вопрос: что вкладывает в эти слова человек, христианин, верующий, произносящий эту молитву, на что, к чему направлены в эту минуту его сознание, его надежда, его желание? Я боюсь, что на вопрос этот ответить так же трудно, как и на предыдущий — о первом прошении.

Когда-то, на самой заре христианства, смысл этого прошения был прост, вернее, оно воплощало, выражало в себе, можно сказать, главное в вере и надежде христиан. Ибо достаточно один раз прочитать Евангелие, чтобы убедиться в том, что понятие Царства Божия стоит в самой сердцевине проповеди и учения Христа. Пришел Иисус, проповедуя Евангелие Царствия, и сказал: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4:17). О Царстве Божием почти все притчи Христа. Он сравнивает его с сокровищем, ради приобретения которого человек продает все, что у него есть; с зерном, из которого вырастает тенистое дерево; с закваской, которая поднимает все тесто.

Всегда и всюду это — одновременно таинственное и притягивающее обещание, возвещение, приглашение в Царство Божие. «Ищите же прежде Царства Божия» (Мф. 6:33), да будете «сынами Царствия» (Мф. 13:38). И потому, может быть, самое удивительное в длинной истории христианства, что это сердцевинное, центральное понятие, это сердцевинное содержание евангельской проповеди нам сегодня приходится как бы заново разгадывать, словно мы забыли или потеряли его где-то по дороге. Но как же молиться нам о Царстве Божимем, как говорить и Богу и себе: «Да приидет Царствие Твое», если мы сами не знаем хорошенько, что значат эти слова?

И трудность здесь состоит прежде всего в том, что в самом Евангелии это понятие Царства как бы двоится. С одной стороны, оно как будто отнесено к будущему, к концу, к запредельному; оно как будто соответствует тому, что всегда говорят о христианстве его враги — пропагандисты безбожия, а именно — что христианство центр тяжести полагает в каком-то другом, неведомом нам загробном мире и поэтому равнодушным оказывается к злу и несправедливости этого мира, христианство-де есть религия одного потустороннего. А если так, то молитва «Да приидет Царствие Твое» есть молитва о конце мира, о его исчезновении, молитва о наступлении как раз вот этого потустороннего, загробного царства.

Но почему же тогда Христос говорит и о том, что Царство приблизилось, на вопросы своих учеников отвечает, что оно посреди них и внутри них? Не указывает ли это на то, что понятие Царства не может быть просто отождествлено с потусторонним миром, имеющим наступить в будущем, после катастрофического конца и обрыва этого нашего земного мира?

Тут-то и подходим мы к самому главному. Ибо все дело в том, что если разучились мы понимать Евангелие Царства и не знаем толком, о чем молимся, произнося слова молитвы Господней: «Да приидет Царствие Твое», то это потому, конечно, что забываем и почему-то не слышим их во всей полноте. Мы всегда начинаем с себя, с вопросов о себе, даже так называемый «верующий» человек очень часто кажется заинтересованным в религии только постольку, поскольку она отвечает на его вопросы о себе — бессмертна ли моя душа, неужели со смертью все кончается или, быть может, есть что-нибудь там, за страшным и таинственным прыжком в неизвестность?

Но Евангелие говорит не об этом. Оно называет Царством встречу человека с Богом, Который есть подлинная и Жизнь всякой жизни, Который есть Свет, Любовь, Разум, Мудрость, Вечность. Оно говорит, что Царство приходит и начинается тогда, когда человек встречает Бога, узнает Его и с любовью и радостью отдает себя Ему. Оно говорит, что Царство Божие приходит тогда, когда моя жизнь до краев наполняется этим светом, этим знанием, этой любовью. И оно говорит, наконец, что для человека, пережившего эту встречу и наполнившего свою жизнь этой Божественной жизнью, все, включая саму смерть, открывается в новом свете, ибо то, что он встречает, и то, чем наполняет свою жизнь здесь, сейчас, сегодня, и есть сама вечность, ибо есть Сам Бог.

О чем же мы молимся, когда произносим эти действительно единственные во всем мире слова: «Да приидет Царствие Твое»? О том, прежде всего, конечно, чтобы произошла эта встреча, сейчас, здесь и сегодня, чтобы в этих обстоятельствах, в этой моей будничной и трудной жизни прозвучало это: «Приблизилось к вам Царство Божие», и чтобы засияла моя жизнь силой и светом Царствия, силой и светом веры, любви и надежды. О том, далее, чтобы и другие, и все, и весь мир, так очевидно лежащие и пребывающие во зле, в тоске, в страхе и суете, увидели бы и восприняли этот свет, воссиявший в мире две тысячи лет назад, когда на далекой окраине Римской империи прозвучал тот одинокий, но доселе звучащий голос: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3:2). О том еще, чтобы помог нам Бог не изменять этому светлому Царствию, не отпадать от него все время, не погружаться в затягивающую нас тьму, и о том, наконец, чтобы пришло оно, это Царство Божие, в силе, как говорит Христос.

Да, в христианстве есть всегда устремление к будущему, ожидание любимого, надежда на конечное торжество на земле и на небе: «Да будет Бог все во всем» (1 Кор. 15:28), «Да приидет Царствие Твое». Это даже не молитва, это ритм сердцебиения у каждого, кто хоть раз в жизни увидел, почувствовал, полюбил свет и радость Царства Божьего и кто знает, что оно есть и начало, и содержание, и конец всего, что живет.

4

«Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли» (Мф. 6:10) — пусть будет Твоя воля на земле, как и на небе. Таково третье прошение молитвы Господней.

Прошение это из всех кажется самым простым, самым понятным. Действительно, если верит человек в Бога, казалось бы, он, очевидно, и подчиняется воле Божией, и принимает ее, и хочет, чтоб воля эта царствовала вокруг него, на земле, как предположительно царствует она и на небе. На деле же, конечно, мы имеем дело здесь с самым трудным из всех прошений.

Я сказал бы, что именно это прошение: «Да будет воля Твоя», заключает главное мерило веры, мерило, позволяющее нам отличать, в себе прежде всего, конечно, подлинную веру от неподлинной, подлинную религиозность от поддельной. Почему? Да потому что на деле даже верующий человек слишком часто, если не всегда, от Бога, о Котором он говорит, что верит в Него, хочет, и ждет, и просит исполнения своей, именно своей, а совсем не Божьей воли. И больше того, только для этого, только поэтому и верит, или говорит, что верит в Бога. И лучшее доказательство этому — Евангелие, рассказ о жизни Христа.

Не ходят ли поначалу за Христом несметные толпы народа? И не потому ли ходят, что Он исполняет как раз их волю? Исцеляет, помогает, утешает... Но как только Он начинает говорить о главном, о том, что человек должен отказаться от себя, если он хочет следовать за Ним, о том, что нужно любить врагов и полагать жизнь свою за братьев, как только учение его становится трудным, возвышенным, призывом к жертве, требованием невозможного, как только, иными словами, Христос начинает учить о том, что есть воля Божия, люди оставляют Его, бросают Его, больше того, оборачиваются к Нему злобой и ненавистью. Это улюлюкание толпы у креста, этот неистовый вопль: «Распни, распни Его!» (Лк. 23:21) — разве не потому он, что не исполнил Христос воли людей?

Они хотели только помощи и исцелений, а Он говорил о любви и прощении. Они хотели от Него освобождения от врагов и поражения врагов, а Он говорил о Царстве Божием. Они хотели, чтобы Он исполнил их обычаи и привычки, а Он нарушал их, ел и пил с мытарями, грешниками и блудницами. Разве не тут, в этом разочаровании во Христе, корень и причина измены Иуды? Иуда ждал, что Христос исполнит его волю, а Христос вольно отдал Себя на поругание и смерть.

Это все описано в Евангелии. Но и потом, на всем протяжении двухтысячелетней истории христианства, вплоть до наших дней, разве не видим мы все то же самое? Чего мы все вместе и каждый из нас в отдельности хотим и ждем от Христа? Признаемся — исполнения нашей воли. Мы хотим, чтобы Бог обеспечил нам наше счастье. Мы хотим, чтобы Он поразил наших врагов. Мы хотим, чтобы Он исполнил наши мечты и чтобы нас признал хорошими и добрыми. И когда не исполняет Бог нашей воли, мы возмущаемся и негодуем и готовы снова и снова отказываться и отрекаться от Него.

«Да будет воля Твоя», — но на деле мы разумеем: «Да будет воля наша», и поэтому это третье прошение молитвы Господней есть прежде всего некий суд над нами, над нашей верой.

Действительно ли хотим мы Божьего? Действительно ли желаем принять то трудное, возвышенное, так часто кажущееся нам невозможным, чего требует от нас Евангелие? И это прощение есть также проверка нашего желания и устремления в жизни: чего я хочу, что составляет главную, последнюю ценность моей жизни, где то сокровище, про которое сказал Христос, что где оно, там будет и сердце наше (Мф. 6:21)?

И если история религии, история христианства полна измен, то измены эти не столько в грехах и падении людей, ибо согрешивший всегда может раскаяться, падший всегда может подняться, больной всегда может выздороветь. Нет, гораздо страшнее эта постоянная подмена воли Божией нашей волей, моей волей, или, можно сказать, нашим своеволием. Из-за этой подмены и религия становится нашим эгоизмом, и тогда она заслуживает обвинения, которое направляют на нее ее враги. Тогда она становится псевдорелигией, и, пожалуй, нет на земле ничего более страшного, чем именно псевдорелигия. Ибо она, эта псевдорелигия, и убила Христа.

Его предали на смерть, и распяли, и издевались над Ним, и хотели Его уничтожения люди, искренне считавшие себя религиозными. Но одни из них видели в религии национальное превозношение, и Христос был для них опасным революционером, говорившим о любви к врагам; другие видели в религии только чудо, только силу, и для них висящий на кресте, окровавленный и нищий Человек был позором для религии; третьи, наконец, были разочарованы в Нем потому, что Он учил их не тому, что они хотели услышать. И так, повторяю, продолжается всегда, и потому это третье прошение молитвы Господней: «Да будет воля Твоя», — так бесконечно важно.

«Да будет воля Твоя». Это значит прежде всего: дай мне силы, помоги мне понять, в чем Твоя воля, помоги мне преодолеть ограниченность моего ума, моего сердца, моей воли, чтобы различить Твои, пускай и непонятные для меня, пути, помоги мне принять все трудное, все то, что мне кажется невыносимым и невозможным в Твоей воле, помоги мне, иными словами, захотеть того, чего хочешь Ты.

И тут-то и начинается для человека тот узкий путь, о котором говорил Христос. Ибо стоит только захотеть этого Божьего, трудного и высокого, как отворачиваются от нас люди, изменяют друзья, и человек оказывается одиноким, гонимым и отвергнутым. Но это всегда признак того, что человек принял волю Божию, и это всегда обещание того, что увенчает этот трудный и узкий путь победа — не человеческая, временная и преходящая победа, а победа Божья.

5

«Хлеб наш насущный даждь нам днесь» (Мф. 6:11). Таково четвертое прошение — о хлебе насущном. Насущный в переводе со славянского значит — существенный, необходимый для жизни. И потому это слово также переводилось как ежедневный, нужный нам каждый день. Если первые три прошения относились к Богу, были нашим желанием, чтобы святилось Его Имя, наступило Его Царство, совершилась не только на небе, но и на земле Его воля, то теперь, с этим четвертым прошением, мы как бы переходим к нашим собственным нуждам, начинаем молиться о себе. Под хлебом в этом прошении разумеется, конечно, не только хлеб как таковой, и даже не только пища, но и все то, что нам нужно для жизни. Все то, от чего зависит наша жизнь, наше существование на земле.

Чтобы понять всю глубину, весь смысл этого прошения, нужно прежде всего вспомнить все то, что связано с символом пищи в Библии, ибо только тогда прошение это перестает быть ограниченным, если так можно выразиться, одной физической жизнью человека и раскрывается нам во всем своем подлинном значении.

Смысл пищи мы находим в первой же главе Библии, в рассказе о творении человека. Создав мир, Бог дает его в пищу человеку, и первое, что это значит, — зависимость человеческой жизни от пищи, следовательно, от мира. Человек живет от пищи, претворяет пищу в свою жизнь. Зависимость эта человека от внешнего, от материи, от мира столь самоочевидна, что один из основателей материалистической философии заключил человека в знаменитую формулу — «человек есть то, что он ест». Но учение и откровение Библии не исчерпывается этой зависимостью. Пищу, то есть саму жизнь, человек получает от Бога. Это Божий дар человеку, и живет он не для того, чтобы есть и утверждать таким образом свое физиологическое существование, а чтобы осуществить в себе образ и подобие Божие.

Таким образом, сама пища есть дар жизни как знание свободы и красоты духа. Пища претворяется в жизнь, но жизнь с самого начала показана как победа над этой зависимостью от только пищи, ибо, создав человека, Бог дает ему заповедь обладать миром. Таким образом, получать пищу от Бога как дар Божий означает наполнение человека жизнью| Божественной. И поэтому с пищей же связан и библейский рассказ о грехопадении человека.

Это знаменитый рассказ о запретном плоде, который съел человек втайне от Бога, чтобы стать как Бог. Смысл этого рассказа простой — человек поверил, что от одной пищи, от одной зависимости от нее он получит то, что дать ему может только Бог. Путем пищи он хотел освободиться от Бога, и это привело его к рабству пище, порабощению миром; человек стал рабом мира. Но это значит также — и рабом смерти, ибо пища, давая ему физическое существование, не может дать ему той свободы от мира и от смерти, которые может дать ему только Бог. Пища — символ и средство жизни — стала также символом смерти. Ибо если не ест человек, он умирает. Но если ест, то тоже умирает, ибо сама пища есть причастие смертному и смерти. И потому, наконец, и спасение, и восстановление, и прощение, и само воскресение связаны в Евангелии опять-таки с пищей.

Когда искушаемый диаволом Христос почувствовал голод, диавол предложил Ему превратить камни в хлебы. И Христос отказался, сказав: «Не хлебом единым будет жив человек» (Мф. 4:4), Он преодолел и осудил ту самую всецелую зависимость человека от хлеба единого, от физической жизни, которой обрек себя в библейском символе первый человек. Он освободил себя от этой зависимости, и пища снова стала даром Божиим, причастием Божественной жизни, свободе и вечности, а не зависимостью от смертного мира.

Ибо таков на глубине смысл той новой, Божественной пищи, с первых же дней христианства составляющей главную радость, главное таинство христианской Церкви, которое христиане называют Евхаристией, что значит «благодарение». Евхаристией, верой в причастие новой пище, новому и Божественному хлебу завершается христианское откровение о пище. И только в свете этого откровения, этой радости, этого благодарения и можно по-настоящему понять всю глубину четвертого прошения молитвы Господней: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Подай нам — сегодня - необходимую для нас пищу.

Да, конечно, это прежде всего прошение о том, что нам нужно для жизни, о самом простом, необходимом и насущном: о хлебе, о пище, о воздухе, обо всем том, причастие чему претворяется в нашу жизнь. Но это не все. «Дай нам» это значит, что последний источник всего этого для нас — Сам Бог, Его любовь, Его забота о нас; от кого бы и как бы мы ни получали дар — все от Него. Но это значит также, что и последний смысл этого дара или этих даров — Он Сам.

Мы получаем хлеб, мы получаем жизнь, но для того, чтобы раскрыть смысл этой жизни. И смысл этой жизни в Боге, в знании Его, в любви к Нему, в общении с Ним, в радостной Его вечности и той жизни, которую Евангелие называет «жизнью с избытком» (Ин. 10:10).

Боже мой, как далеки мы от маленького и слепого крота, имя которому Фейербах. Да, конечно, как говорил он, человек есть то, что он ест. Но ест он дар Божественной любви, но приобщается-то он свету и славе и радости, но, живя, он живет всем тем, что даровал ему Бог.

«Хлеб наш насущный даждь нам днесь». Дай нам в любви Твоей все это сегодня, дай нам не просто существовать, но именно жить, той полной, осмысленной и в пределе Божественной и вечной жизнью, для которой Ты создал нас, которую Ты дал и вечно даешь нам и в которой мы узнаем, и любим, и благодарим Тебя.

6

«И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» (Мф. 6:12). Так по-церковнославянски звучит пятое прошение той главной христианской молитвы, которую мы находим в Евангелии и которую Сам Христос оставил своим последователям. По-русски это прошение можно выразить так: «И прости нам наши грехи, потому что и мы прощаем тех, кто согрешил против нас».

Заметим сразу же, что в этом прошении соединено сразу два акта — прощение наших грехов Богом связано с прощением грехов против нас. Христос говорит: «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6:14—15). И конечно, именно тут, в этой связанности, в этом соединении — глубокий смысл этого прошения молитвы Господней.

Но, может, прежде чем в эту связь вдуматься, необходимо остановиться на понятии греха, ибо оно стало совсем чуждым современному человеку. Этот последний знает понятие преступления, которое связано прежде всего с нарушением того или иного закона. Понятие преступления относительно. Так, например, в одной стране может быть преступлением то, что не является преступлением в другой. Ибо если нет закона, то нет и преступления. Преступление не только соотносится с законом, но оно, в какой-то степени, рождено им. А закон, в свою очередь, порожден прежде всего социальными потребностями. Ему нет и не может быть дела до того, что происходит на глубинах человеческого сознания. Пока не нарушает человек мирной жизни общества и не наносит очевидного вреда другим или же установленному порядку, преступления нет, как нет и закона. Ненависть, например, не может быть составом преступления, пока она не привела к какому-то действию: удару, убийству, ограблению. С другой стороны, закон же и не знает прощения, ибо само назначение его в том, чтобы защищать и поддерживать порядок в человеческом обществе — порядок, основанный на действии закона.

Поэтому так важно понять, что, когда мы говорим о грехе, мы говорим о чем-то глубоко отличном по самой своей сущности от социального понятия преступления. Если о преступлении мы узнаем от закона, о грехе мы узнаем от совести. Если нет в нас, если ослабевает в человеческом обществе понятие совести или, лучше сказать, непосредственный опыт совести, то, конечно, чуждым, непонятным и ненужным делается религиозное понятие греха и связанное с ним понятие прощения.

Что же такое совесть? Что такое грех, о котором говорит нам, который являет нам наша совесть? Это не просто некий внутренний голос, говорящий нам о том, что плохо и что хорошо. Это не просто врожденная способность человека отличать добро и зло, это что-то еще более глубокое, еще более таинственное. Человек может твердо знать, что он ничего не сделал плохого, ни в чем не нарушил закона, не причинил никому никакого зла, и все-таки иметь нечистую совесть.

Чистая совесть, нечистая совесть — эти привычные словосочетания, может быть, лучше всего выражают таинственную природу совести. Иван Карамазов у Достоевского знает, что он не убил отца. И столь же твердо знает, что и он виноват в убийстве. Совесть и есть вот это чувство вины на глубине, сознание своего участия не в преступлении или зле как таковом, а в этом глубоком внутреннем зле, в той нравственной порче, из которой вырастают все преступления на этой земле, перед которой бессильны все законы. И когда произносит Достоевский свою знаменитую фразу о том, что «каждый перед всеми за всех виноват», — это не риторика, не преувеличение, не болезненное чувство вины, это — правда совести. Ибо дело совсем не в том, что каждый из нас иногда, кто реже, кто чаще, нарушает те или иные законы, повинен в больших или, гораздо чаще, маленьких преступлениях; дело в том, что все мы приняли как самоочевидный закон то внутреннее разъединение, ту внутреннюю противопоставленность друг другу, ту разбитость жизни, то недоверие, то отсутствие любви и связанности, в которых живет мир и неправду которых и являет нам наша совесть.

Ибо подлинный закон жизни совсем не в том, чтобы только не делать зла, а в том, чтобы делать добро, и это значит прежде всего — любить, и это значит прежде всего — принимать другого, это значит осуществлять то единство, вне которого даже самое законное общество все равно становится внутренним адом. Вот это и есть грех. И о прощении этого греха — греха всех грехов — мы и молимся, молимся в пятом прошении молитвы Господней.

Но осознать все это как грех, но просить прощения этого греха — это ведь и значит осознать свою разделенность с другими, это и значит стремиться к ее преодолению, и это значит уже простить. Ибо прощение есть таинственный акт, которым восстанавливается утраченная целостность и воцаряется добро; прощение есть акт не законный, а нравственный. По закону всякий согрешивший против меня должен быть наказан, и пока он не наказан, законность не восстановлена, а по совести, по закону нравственному важно восстановление не законности, а целостности и любви, восстановить которые никакой закон не может. Это может сделать только взаимное прощение. Если мы прощаем друг друга, то и Бог прощает нас, и только в этой взаимной связанности прощения нашего и прощения свыше очищается совесть и воцаряется свет, которого на глубине и ищет, и жаждет человек.

Ибо по-настоящему важны для него не внешний порядок, а чистая совесть, тот внутренний свет, без которого не может быть подлинного счастья. Поэтому «остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим» — это прошение о нравственном очищении и возрождении, без которого не поможет в этом мире никакая законность.

Может быть, страшная трагедия нашей эпохи, тех обществ, в которых мы живем, как раз в том, что они много говорят о законности и справедливости, много цитируют всевозможные тексты, но при этом в них почти совсем утрачена сила и нравственная красота прощения. Поэтому прошение молитвы Господней о прощении грехов тех, кто согрешил против нас, нами и наших — Богом составляет, возможно, центр того нравственного возрождения, перед которым мы стоим в эту эпоху.

7

Последнее прошение главной христианской молитвы, молитвы «Отче наш», звучит так: «И не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго» (Мф. 6:13). Прошение это издревле вызывало непонимание и подвергалось всевозможным толкованиям. Прежде всего, что может означать это «не введи»: значит ли это, что Сам Бог искушает нас, посылает нам те страдания, испытания, искушения и сомнения, которыми наполнена наша жизнь и которые делают ее так часто такой мучительной? Или иначе, неужели Сам Бог мучит нас, хотя бы для того, чтобы в конечном итоге это мучение, скажем, просветило или спасло нас?

Далее, о ком идет речь, когда мы молимся, чтобы избавил нас Бог от «лукаваго»? Слово это переводили и переводят просто как «зло»: «избави нас от зла», ибо греческий оригинал «апо ту пониру» может быть переведен и как «от злого», и как «от зла».

Так или иначе, откуда же это зло? Если есть Бог, почему же в мире все время торжествует зло и торжествуют злые? И почему присутствие сил зла настолько очевиднее присутствия силы Божией? Если есть Бог, как Он допускает все это? И если, скажем, спасет меня Бог, то почему же Он не спасет всех тех, кто так очевидно страдает и гибнет кругом?

Скажем сразу, что вопросы эти не могут получить легкого ответа. Или еще ясней — на них вообще нет ответа, если под ответом разуметь рациональное, разумное, так называемое «объективное» объяснение. Все попытки так называемой «теодицеи», то есть рационального объяснения существования в мире зла при наличии всемогущего Бога, были неудачными и неубедительными, против этих объяснений сохраняет всю свою силу знаменитый ответ Ивана Карамазова у Достоевского: «Если будущее счастье построено на слезинке хотя бы одного ребенка, я почтительнейше возвращаю билет на такое счастье».

Но что же тогда ответить?

Тут-то и начинает, может быть, раскрываться смысл, и даже не столько смысл, сколько внутренняя сила последнего прошения молитвы «Отче наш»: «И не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго». Ибо прежде всего зло приходит к нам именно как искушение, как вот это как раз сомнение, разрушение веры, воцарение темноты, цинизма и бессилия в нашей душе.

Страшная сила зла не столько в нем самом, сколько в разрушении им нашей веры в добро и в то, что добро сильнее зла. Вот это и есть искушение. И даже сама попытка объяснить зло, узаконить его, если так можно выразиться, какими-то рациональными объяснениями есть все то же искушение, есть внутренняя сдача перед злом. Ибо христианское отношение к злу как раз и состоит в том, что зло не имеет никакого объяснения, никакого оправдания, никакой основы, что оно есть плод восстания против Бога, отпадения от Бога, отрыва от Подлинной Жизни и что Бог не объясняет нам зло, а дает нам силу бороться со злом и дает нам силу побеждать зло. И победа эта опять-таки не в том, чтобы мы поняли и объяснили зло, а в том, чтобы мы противопоставили ему всю силу веры, всю силу надежды и всю силу любви, ибо вера, надежда и любовь и есть преодоление искушения, ответ на искушение, победа над искушением и поэтому победа над злом.

И именно эту победу одержал Христос, вся жизнь Которого была одним сплошным искушением. Вокруг Него все время торжествовало зло во всех его видах, начиная с избиения невинных детей при Его рождении и кончая страшным одиночеством, предательством всех, физическими мучениями и позорной смертью на кресте. Евангелие есть в каком-то смысле рассказ о торжестве зла и о победе над ним, рассказ об искушении Христа.

И Христос ни разу не объяснил и поэтому ни разу не оправдал и не узаконил зло, но Он все время противопоставлял ему веру, надежду и любовь. Он не уничтожил зло, но Он явил силу борьбы с ним и эту силу оставил нам, и вот как раз об этой силе мы и молимся, когда говорим: «И не введи нас во искушение».

Про Христа сказано в Евангелии, что когда Он изнемогал один, ночью в саду, всеми брошенный, когда Он начал, как говорит Евангелие, «скорбеть и тосковать» (Мф. 26:37), когда, иными словами, легла на Него вся тяжесть искушения, явился Ангел с неба и укреплял Его.

Вот об этой таинственной помощи молимся и мы, чтобы в зле, страдании и искушении не дрогнула наша вера, не ослабела надежда, не иссякла любовь, чтобы не воцарилась тьма зла в нашей душе и не стала сама источником зла. Молимся о том, чтобы мы доверились Богу, как доверился Ему Христос, о том, чтобы разбивались о нашу силу все искушения.

И мы молимся также о том, чтобы избавил нас Бог от лукавого, и тут дано нам еще одно — не объяснение, а откровение, откровение о личном характере зла, о личности как носителе и источнике зла.

Нет действительной сущности, которую можно было бы назвать ненавистью, но она является во всей своей страшной силе, когда есть ненавидящий; нет страдания, но есть страдающий; все в этом мире, все в этой жизни лично. И потому об избавлении не от какого-то безличного зла, а от злого молимся мы в молитве Господней. Источник зла — в злом человеке, а это значит — в человеке, в котором зло парадоксально и страшно стало добром и который живет злом. И быть может, именно тут, в этих словах о лукавом, и дается нам единственно возможное объяснение зла, ибо тут раскрывается нам оно не как какая-то безличная сущность, разлитая в мире, а как трагедия личного выбора, личной ответственности, личного решения.

Но потому-то и только в личности, а не в отвлеченных структурах и устроениях побеждается зло и торжествует добро, потому-то и молимся мы прежде всего о самих себе, ибо всякий раз преодолевается в нас искушение, всякий раз выбираем мы веру, надежду, любовь, а не тьму зла.

Начинается в мире как бы новый причинный ряд, открывается новая возможность победы, и поэтому звучит наша молитва: «Не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго».

8

Этой беседой мы заканчиваем очень краткое и, конечно, далеко не полное объяснение молитвы «Отче наш». Мы видели, что за каждым ее словом, за каждым прошением раскрывается целый мир духовных реальностей, духовных отношений, о которых мы никогда не думаем, которые мы растеряли в суматохе повседневной жизни. С этой точки зрения молитва «Отче наш» — больше чем молитва, это явление и раскрытие того духовного мира, для которого мы созданы, той иерархии ценностей, которая одна позволяет нам все расставить на свои места в нашей жизни. В каждом прошении — целый пласт нашего собственного самосознания, целое откровение о нас самих.

«Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя Твое» — это значит, что моя жизнь отнесена к высшему и Божественному, абсолютному бытию, и только в этой отнесенности находит свой смысл, свой свет, свое направление.

«Да приидет Царствие Твое» — это значит, что моя жизнь предназначена к тому, чтобы наполниться этим Царством добра, любви и радости, чтобы в нее вошла, ее просветила сила Царства, открытого и дарованного людям Богом.

«Да будет воля Твоя, якоже на небеси и на земли» — чтобы этой благой волей мерил и судил я свою жизнь, чтобы в ней находил непреложный нравственный закон, чтобы перед ним смирял свое своеволие, свой эгоизм, свои страсти, свое безумие.

«Хлеб наш насущный даждь нам днесь» — чтобы получал я всю свою жизнь, все ее радости — но и все ее горе, красоту — но и страдание, как дар, из руки Божией, с благодарностью и трепетом, чтобы жил я только насущным — главным и высоким, а не тем, на что мелочно разменивается бесценный дар жизни.

«И остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим» — чтобы был во мне всегда этот дух прощения, это стремление все существование построить на любви, чтобы все недостатки, все долги, все грехи моей жизни покрывались светлым прощением Божиим.

«И не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго» — чтобы умел я с помощью Божией и отдаваясь этой таинственной и светлой воле побеждать всякое искушение, и прежде всего главное, самое страшное из них — ослепление, не позволяющее, не дающее в мире и жизни видеть присутствие Божие, отвергающее жизнь от Бога и делающее ее слепой и злой; чтобы не поддался я силе и очарованию злого человека, чтобы не было во мне двусмыслицы и лукавства зла, всегда прикрывающегося добром, всегда принимающего образ ангела света.

И молитва Господня заканчивается и увенчивается торжественным славословием: «Яко Твое есть Царство и сила и слава во веки» (Мф. 6:13) — три ключевых слова и понятия Библии, три главных символа христианской веры. Царство — «приблизилось Царство Небесное» (Мф. 4:17), «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21), «Да приидет Царствие Твое», — приблизилось, пришло, открылось — как? — в жизни, в словах, в учении, в смерти и, наконец, в воскресении Иисуса Христа, в этой жизни, наполненной таким светом и такой силой, в этих словах, ведущих нас так высоко, в этом учении, отвечающем на все наши вопросы, и, наконец, в этом конце, с которого все снова началось и который стал сам началом новой жизни.

Когда мы говорим о Царстве Божием, мы говорим, следовательно, не о чем-то загадочно-отвлеченном, не о другом, загробном мире, не о том, что будет после смерти. Мы говорим прежде всего о том, что сообщил, что дал, что обещал нам — верующим в Него и любящим Его — Христос, и мы называем это Царством, потому что ничего лучше, прекраснее, полнее и радостнее не было открыто, дано и обещано людям. И вот это и значит: «Яко Твое есть Царство...»

«... и сила», — говорим мы дальше. Какая же сила у этого Человека, умершего одиноко на кресте, ни разу Себя не защитившего и не имевшего «где приклонить голову» (Мф. 8:20)? Но вот сравните Его с любым сильным — сколько бы ни набрал человек силы, какой бы силой ни окружил себя, как бы ни заставил всех трепетать перед собой, неизбежно наступает момент, когда падает и разрушается все это в пух и прах, так что ничего не остается от этой силы. А вот Этот, «слабый» и «бессильный», живет, и ничто, никакая сила, не может вытравить память о Нем из человеческого сознания.

Люди уходят от Него, забывают о Нем, а потом снова возвращаются. Они увлекаются другими словами, другими обещаниями, но в конце концов, рано или поздно, остается только она — эта маленькая, такая простая книга, и в ней записаны слова, из нее сияет образ Человека, говорящего: «На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы» (Ин. 9:39); говорящего также: «Заповедь новую даю вам: да любите друг друга» (Ин. 13:34); и говорящего, наконец: «Я победил мир» (Ин. 16:33). И потому Ему мы говорим: «Яко Твое есть Царство, и сила» — и, наконец, «слава».

Призрачной, кратковременной, хрупкой оказывается всякая слава на этой земле. И, кажется, меньше всего славы искал Христос. А вот если есть подлинная и неразрушимая слава, так это только та, что вспыхивает и горит всюду, где Он, — слава добра, слава веры, слава надежды. Это прежде всего Человек, который Сам внезапно становится светоносным, из Которого начинает исходить луч света, подобного Которому нет на земле. И глядя на Него, мы понимаем, что сказал поэт, когда воскликнул, что «Он горит звездной славой и первозданною красой!».

Мы понимаем, и не разумом, а всем существом, чего так страстно ищет и жаждет человек во всех метаниях своих, во всей неуспокоенности своей: ищет, чтобы вспыхнул этот свет, просветилось все этой небесной красотой, засияло все этой Божественной славой.

«Яко Твое есть Царство и сила и слава во веки веков» — так кончается молитва Господня. И пока не забыли мы ее, пока повторяем ее, направлена наша жизнь в Царство, исполнена силы, светится славой, и против этого бессильны тьма, ненависть и зло.

Страница сгенерирована за 0.02 секунд!

Текст молитвы «Отче наш» следует знать и читать каждому православному верующему. Согласно Евангелию, Господь Иисус Христос дал её своим ученикам в ответ на просьбу научить их молитве.

Молитва Отче наш

О́т­че наш, И́же еси́ на Не­бе­се́х! Да свя­ти́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́р­ст­вие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Не­бе­си́, и на земли́. Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго. Яко Твое есть Царство, и сила, и слава во веки. Аминь.

Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; Хлеб наш насущный дай нам на сей день; И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки. Аминь. (Мф., )

После прочтения молитвы её следует завершить крестным знамение и поклоном. Отче наш произносится верующими, например, дома перед иконой, или в храме во время службы.

Толкование молитвы Отче наш святителя Иоанна Златоуста

Отче наш, Иже еси на Небесех! Смотри, каким образом Он тотчас ободрил слушателя и в самом начале вспомнил о всех благодеяниях Божиих! В самом деле, тот, кто называет Бога Отцом, одним этим наименованием исповедует уже и прощение грехов, и освобождение от наказания, и оправдание, и освящение, и искупление, и сыноположение, и наследие, и братство со Единородным, и дарование духа, так как не получивший всех этих благ не может назвать Бога Отцом. Итак, Христос двояким образом воодушевляет Своих слушателей: и достоинством называемого, и величием благодеяний, которые они получили.

Когда же говорит на Небесех, то этим словом не заключает Бога на небе, но отвлекает молящегося от земли и поставляет его в превыспренних странах и в горних жилищах.

Далее, этими словами Он научает нас и молиться за всех братьев. Он не говорит: «Отче мой, Иже еси на Небесех», но - Отче наш, и тем самым повелевает возносить молитвы за весь род человеческий и никогда не иметь в виду собственных выгод, но всегда стараться о выгодах ближнего. А таким образом и вражду уничтожает, и гордость низлагает, и зависть истребляет, и вводит любовь - мать всего доброго; уничтожает неравенство дел человеческих и показывает полное равночестие между царем и бедным, так как в делах высочайших и необходимейших мы все имеем равное участие.

Конечно, и наименование Бога Отцом заключает в себе достаточное учение о всякой добродетели: кто Бога назвал Отцом, и Отцом общим, тот необходимо должен так жить, чтобы не оказаться недостойным этого благородства и показывать ревность, равную дару. Однако Спаситель этим наименованием не удовлетворился, но присовокупил и другие изречения.

Да святится имя Твое, говорит Он. Да святится значит да прославится. Бог имеет собственную славу, исполненную всякого величия и никогда не изменяемую. Но Спаситель повелевает молящемуся просить, чтобы Бог славился и нашею жизнью. Об этом Он и прежде сказал: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5:16). Сподоби нас, - как бы так учит нас молиться Спаситель, - так чисто жить, чтобы чрез нас все Тебя славили. Пред всеми являть жизнь неукоризненную, чтобы каждый из видящих ее возносил хвалу Владыке - это есть признак совершенной мудрости.

Да приидет Царствие Твое. И эти слова приличны доброму сыну, который не привязывается к видимому и не почитает настоящих благ чем-либо великим, но стремится к Отцу и желает будущих благ. Такая молитва происходит от доброй совести и души, свободной от всего земного.

Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Видишь ли прекрасную связь? Он прежде повелел желать будущего и стремиться к своему отечеству, но доколе этого не будет, живущие здесь должны стараться вести такую жизнь, какая свойственна небожителям.

Итак, смысл слов Спасителя таков: как на небе совершается все беспрепятственно и не бывает того, чтобы Ангелы в одном повиновались, а в другом не повиновались, но во всем повинуются и покоряются – так и нас, людей, сподоби не в половину творить волю Твою, но все исполнять, как Тебе угодно.

Хлеб наш насущный даждь нам днесь. Что такое хлеб насущный? Повседневный. Так как Христос сказал: да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли, а беседовал Он с людьми, облеченными плотью, которые подлежат необходимым законам природы и не могут иметь ангельского бесстрастия то, хотя и повелевает нам так исполнять заповеди, как и Ангелы исполняют их, однако снисходит к немощи природы и как бы так говорит: «Я требую от вас равноангельной строгости жизни, впрочем не требуя бесстрастия, поскольку того не допускает природа ваша, которая имеет необходимую нужду в пище».

Смотри, однако, как и в телесном много духовного! Спаситель повелел молиться не о богатстве, не об удовольствиях, не о многоценных одеждах, не о другом чем-либо подобном – но только о хлебе, и притом о хлебе повседневном, так чтобы нам не заботиться о завтрашнем, почему и присовокупил: хлеб насущный, то есть повседневный. Даже и этим словом не удовлетворился, но присовокупил вслед затем и другое: даждь нам днесь, чтобы нам не сокрушать себя заботой о наступающем дне. В самом деле, если ты не знаешь, увидишь ли завтрашний день, то для чего беспокоишь себя заботой о нем?

Далее, так как случается грешить и после купели возрождения (то есть Таинства Крещения. - Сост.), то Спаситель, желая и в этом случае показать Свое великое человеколюбие, повелевает нам приступать к человеколюбивому Богу с молением об оставлении грехов наших и так говорить: И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должникам нашим.

Видишь ли бездну милосердия Божия? После отъятия стольких зол и после неизреченно великого дара оправдания Он опять согрешающих удостоивает прощения.

Напоминанием о грехах Он внушает нам смирение; повелением отпускать другим уничтожает в нас злопамятство, а обещанием за это и нам прощения утверждает в нас благие надежды и научает нас размышлять о неизреченном человеколюбии Божием.

И не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Здесь Спаситель явно показывает наше ничтожество и низлагает гордость, научая нас не отказываться от подвигов и произвольно не спешить к ним; таким образом и для нас победа будет блистательнее, и для диавола поражение чувствительнее. Как скоро мы вовлечены в борьбу, то должны стоять мужественно; а если нет вызова к ней, то должны спокойно ожидать времени подвигов, чтобы показать себя и нетщеславными, и мужественными. Лукавым же здесь называет Христос диавола, повелевая нам вести против него непримиримую брань и показывая, что он таков не по природе. Зло зависит не от природы, но от свободы. А что преимущественно диавол называется лукавым, то это по чрезвычайному множеству зла, в нем находящегося, и потому, что он, не будучи ничем обижен от нас, ведет против нас непримиримую брань. Поэтому Спаситель и не сказал: «избави нас от лукавых», но - от лукаваго,- и тем самым научает нас никогда не гневаться на ближних за те оскорбления, какие мы иногда терпим от них, но всю вражду свою обращать против диавола как виновника всех зол. Напоминанием о враге сделав нас более осторожными и пресекши всякую беспечность нашу, Он воодушевляет нас далее, представляя нам того Царя, под властью Которого мы воинствуем, и показывая что Он могущественнее всех: Яко Твое есть Царство, и сила, и слава во веки. Аминь, – говорит Спаситель. Итак, если Его Царство, то не должно никого бояться, так как никто Ему не сопротивляется и никто не разделяет с Ним власти.

Толкование молитвы Отче наш дано в сокращениях. «Толкование на святого Матфея евангелиста Творения» Т. 7. Кн. 1. СП6., 1901. Репринт: М., 1993. С. 221-226

Приближался трагический конец земной жизни Христа, конфликт между Ним и Его противниками достиг апогея, и они использовали любые возможности, чтобы дискредитировать Его и, если возможно, обвинить Его. Однажды, когда Он проповедовал в Храме, Первосвященники и Старейшины подошли к Нему и задали вопрос, какой властью Он это делает.

Нападение было умно и, вероятно, хорошо спланировано. Оно случилось именно на территории Храма, где противники Христа чувствовали себя хозяевами, считавшими своим правом и обязанностью потребовать доказательство того, что человек, проповедующий в храме, делает это по воле Всевышнего. Единственным убедительным доказательством для собравшихся было бы какое-нибудь показательное чудо. Моисей мог повелеть водам Красного моря расступиться, он мог заставить землю раскрыться и поглотить тех, кто осмеливался ставить под сомнение его власть; Иисус Навин мог остановить солнце, и т.д. В эти и другие подобные истории люди того времени безоговорочно верили, и считалось само собой разумеющимся, что такие чудеса действительно случались тогда, когда истинный Посланец Небес должен был представить доказательства своих полномочий.

Первосвященники уже поняли, что Христос никогда не использовал Свои удивительные способности для демонстрации личной авторитетности и значимости. Поэтому они полагали, что Он или вовсе не ответит на их вопрос, или должен будет вступить в богословский спор с умными и искушенными оппонентами перед несведущей толпой, что могло дать врагам Христа возможность дискредитировать и осудить Его. Однако этот расчет не оправдался. Христос не стал использовать Свое сверхъестественное могущество, и тем не менее Ему удалось единственной фразой и доказать свою правоту, и поставить в тупик оппонентов – так, что они не отважились даже продолжить дискуссию. Этот ответ, сформулированный в форме вопроса, был следующим:

«Крещение Иоанново с небес было, или от человеков?» (; ).

Это изречение включало в себя и полный ответ на вопрос первосвященников и имело три значения, передающих три различных фазы ситуации:

Первое значение – Христос упомянул имя Свидетеля Его славы, честность и авторитет которого никто не смел оспаривать. Иоанна Крестителя, которого к тому времени уже не было в живых, жители Иерусалима почитали Пророком и все знали, что он сам ставил Христа выше себя.

Второе значение – некоторые из людей, готовых слушать и принять Христа, могли быть поколеблены критичностью и недоверием первосвященников. Ответ Его предоставил им случай, когда человек доказал своей жизнью и что он был пророком, и все же он не признавался священниками.

Третье значение – противники Христа начали этот разговор, чтобы дискредитировать Его. Простой вопросительной фразой заставил их дать ответ, который разрешил всю ситуацию. Относительно Иоанна Крестителя – они, как учителя закона и священники обязаны были: либо признать его пророком, либо осудить как самозванца. Если же они не способны сделать это различие или просто боятся сказать правду – в любом случае становилось ясно, что они не заслуживают быть духовными наставниками людей.

Иисус Христос много раз показывал свою великую способность вкладывать в короткие высказывания глубокий смысл. Такие выражения как «Отдавайте кесарю кесарево...» или «Кто из вас без греха, пусть первый бросит в неё камень...» настолько общеизвестны, что употребляются даже людьми неверующими. Следовательно, можно предположить, что в Молитве, которая является одной из наиболее важных частей всего Евангелия, воплощены глубокие по смыслу и важные положения. Фактически, в этом нельзя усомниться.

В отношении Молитвы Господней, я – фундаменталист, готовый воспринять каждое слово и предложение в их прямом и полном значении. Историческое свидетельство не подвергает сомнению личность Автора Молитвы. Даже если представить, что по какой-то причине не была бы записана в подлинном Евангелии, но попала бы к людям из какого-нибудь неясного и ненадежного источника, я уверен, что многие чуткие и мыслящие христиане безошибочно узнали бы Автора по ее чрезвычайной духовной ценности и силе. Поэтому, наше восприятие Молитвы, как человеческого или сверхчеловеческого происхождения, попросту следует из того, как мы воспринимаем ее Автора. И мы правы, как понимая каждое слово и каждое предложение Молитвы в наиболее прямом и точном значении, так и стараясь глубже вникнуть в скрытый в этих словах смысл.

Универсальная и выдающаяся значимость Молитвы хорошо известна. Ежедневно сотни миллионов людей произносят её. Для многих Молитва Господня, возможно, является их главной связью с религией. Для людей гонимых или преследуемых, у которых нет Библии и возможности получить поддержку духовного наставника, с детства запомнившаяся Молитва может стать их единственной надёжной связью с Богом.

Ввиду этих фактов, мы можем легко понять, для чего Автор вложил в Молитву такое обширное и основательное значение, не только включающее всё, о чем человек может просить Создателя, но также и косвенно раскрывающее несколько главных истин о Господе, о человеке и его месте во вселенной.

Молитва Господня составлена так, чтобы быть понятной даже ребёнку, чтобы удовлетворять духовные потребности и направлять самых учённых и мудрых людей до конца времён.

В тексте Молитвы мы находим тщательно подобранные слова и выражения, позволяющие передать истинное её значение, невзирая на особенности перевода на разные языки и влияние времени. Например, такие слова как «судья» и «деспот» могут иметь разное значение в различный период истории и при переводе на разные языки.

Но в Молитве Господней мы видим, что слова и предложения подобраны таким образом, что их первоначальное значение сохраняется, несмотря на влияние времени и переводы на другие языки. Такие слова как «отец,» «царство,» «воля,» «хлеб,» «искушение,» «земля» и т.д. на всех языках мира и во все времена имеют чёткое и одинаковое значение. Однако некоторые понятия, а конкретно, «небеса» и «зло,» олицетворяют совершенно разные предметы, насчёт которых существует большое количество мнений. Но это противоречие вызвано не использованием конкретных слов или переводов, а глубоко таинственным характером предметов, обозначенных каждым их этих слов.

Значение некоторых выражений Молитвы Господней значительно расширилось благодаря современной науке. И я, конечно, твёрдо уверен, что это правильное развитие и расширение идей, которые всегда выражались таинственно-могущественными словами Молитвы. Употребление слова «наука» здесь нуждается в некотором объяснении. В прошлом, а иногда даже и в наше время, предпринимались попытки дискредитировать естествознание вообще, так как некоторые его открытия якобы противоречат содержанию книги Бытия и других разделов Ветхого Завета. В то время как такие тенденции замедляют научный прогресс, в настоящее время они весьма прискорбны, так как действительно вредят религии, отождествляя её с невежеством. Не касаясь обсуждения так называемого конфликта между наукой и религией, или, точнее, богословием, я только упомяну, что среди самых первых людей, увидевших и принявших Христа были и богатые иноземные учёные астрономы. Им принадлежит завидная честь первыми признать Христа и поклониться Ему, а также оказать Ему важную услугу, потому что их своевременные ценные дары, несомненно, помогли Иосифу уехать в Египет, чтобы спасти жизнь маленькому Христу. В то время, как прямой смысл Вифлеемской Звезды возможно никогда не станет известным, символическое значение его ясно и важно. Оно показывает, что наука может привести людей к Богу и Христу.

Известно, что большинство ранних Христиан не интересовались естественной наукой. Причина этого понятна. Большинство людей того времени было убеждено, что Земля была самым важным телом и основой вселенной, а солнце и звёзды – лишь придатки Земли. Ранние христиане верили, что очень скоро Земля погибнет, возможно во время их жизни или вскоре после их ухода из неё. Последствие этой катастрофы – появление новой Земли, что для них означало фактически появление новой вселенной. Наши современные представления по этому вопросу сильно отличаются от идей раннего христианства. Вселенная, в которой Земля всего лишь маленькая пылинка, – громадна, величественна и красива. Не без определённой цели нам дана удивительная способность к зрению, которая, благодаря специфическим свойствам атмосферы, позволяет наблюдать и изучать небесные тела. И в то время как любой здравомыслящий человек восхищён просто величественностью и красотой Вселенной, человека верующего и богобоязненного помимо этого восхищает величие и могущество ее Создателя

Пожилой, всеми уважаемый преподаватель военно-морской академии, где я учился, однажды задал мне вопрос, читал ли я книги, написанные моим отцом, и добавил при этом, что сын должен интересоваться творениями своего отца. Я считаю, что это мудрое высказывание применимо и к верующему человеку, считающему Создателя Вселенной своим Небесным Отцом. Что бы мы подумали о сыне Рафаэля или Шекспира, если бы его не интересовали работы отца? Или что бы мы сказали об исследователе, который, рассказывая нам о Томасе Эдисоне, опирался бы только на биографические данные, расценивая при этом творческую работу Эдисона как что-то незначительное, не заслуживающее интереса? Причина приведённых сравнений при обсуждении темы, связанной с религией, будет видна позже.

Анализируя структуру Молитвы Господней, в первую очередь мы отметим её законченную симметричную композицию, способствующую легкому запоминанию Молитвы. Ребёнок запоминает стихи легче, чем прозу, даже если он не видит различий между ними. Стихотворная форма была бы неуместна для молитвы из-за глубокой серьезности предмета, и необходимости перевода её на множество языков, но красивая симметрия законченной математической формулы вполне подходит.

В следующей таблице легко выделяются несколько интересных фактов о её структуре:

Отче Наш Сущий на Небесах!	(обращение)
1. Да святится имя Твоё.	Первая часть Молитвы касается в основном конечной, вечной судьбы человечества по отношению к Богу и вселенной
2. Да приидет Царствие Твоё.
3. Да будет воля твоя и на земле, как на небе
1. Хлеб наш насущный дай нам на сей день.	Вторая часть Молитвы касается в основном материальных и духовных нужд современного периода жизни
2. И прости нам долги наши как и мы прощаем должникам нашим
3. И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого,
Ибо Твоё есть Царство и сила, и слава, во веки веков. Аминь.	(заключение)

Какое бы значение мы не вкладывали в числа, известно, что 3 и 7 чаще других упоминаются во многих религиях мира. Композиция Молитвы Господней по сути построена на этих числах. Кроме обращения, Молитва состоит из семи предложений, которые в свою очередь составляют две отдельные молитвы по три предложения каждая, и заключение.

Три предложения второй части Молитвы отражают нашу земную жизнь, в то время как остальная часть Молитвы главным образом связана с высшим уровнем неземной жизни. Писатели прошлых лет назвали бы это высшим порядком вечности. Это весьма схоже с современными понятиями, только теперь мы расцениваем вечность не как бесконечную смену столетий, но как жизнь на более высоком её уровне, вне границ времени.

Анализируя Молитву Господню, мы будем по-прежнему соблюдать деление её на две части и изучать отдельно каждую фразу, пытаясь раскрыть не только её прямое значение, но и скрытый смысл, содержащийся в незабываемых строках этой величайшей из Молитв.

«Отче наш, сущий на небесах!»

В полной степени понять огромное значение первых двух слов Молитвы нелегко. Практически невозможно найти сочинение, заключающее в себе столь же глубокий смысл, который заключен в этих двух словах.

Выражение «Отче Наш» хорошо нам знакомо; часто саму Молитву называют по этим двум словам, и мы привыкли произносить их механически, не понимая их глубокого значения. Многие средневековые и даже некоторые современные религиозные течения не согласны с простым значением этих слов. Согласно их представлениям вступительные слова должны быть следующими: «Наш вечный Правитель и праведный Судья.» Слава Богу, дело обстоит не так!

Слова «Отче Наш» определяют и объясняют отношения между Богом и человеком, сравнивая их с отношениями между членами семьи. Неизреченное чувство оптимистического доверия и огромнейшей надежды возникает в сердце каждого, кто принимает эти слова серьёзно во всем их значении.

Как правило, хороший отец желает своим детям только добра. В общем, он обеспечивает своих детей всем, что им нужно для жизни и развития, обычно совершенно бескорыстно. Когда нужно, отец может наказать своего ребёнка для того, чтобы исправить его характер и личность, но никогда он не будет наказывать его, если считает, что наказание не принесёт пользы, а лишь причинит ребёнку боль. Самое ужасное наказание, которое отец может применить независимо от вины ребёнка, это отказаться от своего согрешившего отпрыска и навсегда выгнать его.

Веря и понимая, что даже самый хороший и благородный земной отец стоит несравнимо ниже Небесного Отца, человек может обрести несравненное духовное утешение, обращаясь к Господу всей Вселенной словами «Отче Наш!»

Однако необходимо отметить, что не все люди могут называться детьми Бога. В Евангелии от Иоанна есть место, где Христос, обращаясь к своим противникам, сказал: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины » (Иоанн 8:44). Так Он ответил на их уверения, что «мы не от любодеяния рождены; одного Отца имеем, Бога » (Иоанн 8:41).

Такое точное и непреклонное высказывание нельзя оставить без внимания. Оно ясно указывает, что некоторые люди вправе считаться детьми Бога, в то время как другие – нет. Несомненно, что помимо этих двух групп людей есть и третья группа, к которой можно отнести большую часть человечества. О них говорит притча о блудном сыне. Юноша, будучи совершенно свободен и получив свою долю наследства «пошёл в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно» (). Логичный вывод этой притчи состоит в том, что, хотя юноша и жил грешно, он не стал сыном дьявола, даже алкоголиком или картежником, в чьей компании он тратил свое время и деньги. Он навсегда остался сыном своего отца, и, покинув дом, только лишил себя его поддержки и сочувствия. В конце концов, впав в отчаяние и беду, осознал свою ошибку, вернулся в родной дом и был встречен отцом, который очень сильно обрадовался и сказал второму своему сыну: «Брат твой сей был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся » ().

Я не буду задерживаться на этом материале, но в связи с мыслями, возникшими при чтении Молитвы Господней, возникает следующий основной вопрос: может ли быть так, что человек возденет руки к Богу и произнесет «Отче Наш,» надеясь и веря, и все же Молитва не дойдет до Бога; а все потому, что этот человек может оказаться не вправе обращаться к Богу: «Отче Наш»? И существует ли какое-то правило или кто может решить, имеет ли право данный человек обращаться к Богу, как Отцу: «Отче Наш»?

Ничто лучше не поможет человеку развиваться духовно, чем руководство священника и Церкви. Но никто и ничто на земле не обладает такой властью, чтобы дать человеку право называть Бога своим Отцом или лишить его такого права. Этот вопрос связан с духовными отношениями между Богом и каждым человеком.

Кроме того, некоторые изречения Христа и, более того, Его действия, оправдывают наши самые смелые надежды в этом вопросе. Юноша в притче или женщина, уличённая в грехе, и даже разбойник на кресте, на совести которого возможно были кражи и убийства – все они были прощены без слова осуждения. Все они заблудившиеся дети Бога, но никак не дьявола.

Но если это так, то кто тогда те несчастные, к которым обращается с ужасными словами «Отец ваш диавол...» Без попыток философского или библейского подхода к проблеме, автор кратко выделит свои личные мысли по этому вопросу.

Среди различных грехов и ошибок, отделяющих человека от Бога можно выделить две основные группы: одна из них включает слабости человека, и вторая – гордые, самолюбивые силы зла. Последняя группа является наиболее серьезной и опасной. Её можно узнать главным образом по преднамеренной ненависти к Христу и оскорблению Его божественности власти. «Всякий и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам» (). Это предупреждение адресовано группе фарисеев, считавших, что Он изгоняет бесов силами зла. Также со словами «Отец ваш диавол,» обратился к людям, сказавшим ему: «Не правду ли мы говорим, что Ты Самарянин и что бес в Тебе?» (). Потому самая большая опасность для человека связана с намеренной ненавистью, оскорблением и осмеянием божественной силы Христа. Становится ясно, что такой человек никогда не станет произносить Молитву Господню.

Таким образом, автор искренне уверен, что нет власти, которая давала бы право человеку произносить Молитву или же лишала бы его такого права, да и нет в этом никакой необходимости. Любой человек, искренне и с любовью верящий во Христа, может «затворить дверь и молиться Отцу, который в тайне» со счастливой и смелой надеждой, что его духовное послание достигнет своей высшей цели.

«Да святится имя Твоё»

Торжественное и глубокое значение этой фразы легче воспринимается интуитивно, чем когда оно анализируется словесно. Я полагаю, что она тесно связана с земной жизнью, но всё же больше с конечной целью и будущим иным порядком Бытия. Видимо, эта фраза заключает в себе более глубокий смысл. Имея право называть Создателя Вселенной «Отче», человек может возомнить о себе более, чем ему дозволено. Эта вторая фраза, которую человек произносит с благоговением, любовью и по своей воле – как бы присягая перед этой жизнью и вечностью – возвращает его на свое место. Это место гораздо проще и скромнее, нежели небеса, где живут высшие бестелесные существа и – самое главное – Тот, кому человек хочет засвидетельствовать свое почтение, произнося Молитву Господню.

Основываясь на своей логике и интуиции, я твёрдо верю, что люди, живущие на этой земле ни в коем случае не являются единственными или высшими сознательными существами, произносящими фразу такого рода. В то время как система планет, подобная Солнечной – редкое явление, все же ввиду наличия огромного количества звёзд во вселенной едва ли можно сомневаться в том, что по крайней мере некоторые из них образуют планетарные системы, и вполне вероятно, что могут быть другие населённые миры помимо нашей земли. В силу того, что религия расценивается не как творение воображения человека, но как высшая действительность, открытая Божественной Силой, будет естественно предположить, что другие разумные существа, к примеру, бесплотные ангелы, просвещённые тем же самым Божьим Провидением и умственно развитые, согласно тем же самым основным законам Вселенной, выражают подобным способом свое почитание Создателю.

Религиозные учения всех времён утверждают, что помимо материальной жизни существуют более высокие духовные существа, которые считаются бессмертными, свободными от всяких ограничений, связанных с их физическим существованием, независимыми от земного притяжения, способными появляться везде, где захотят или передвигающимися быстрее молнии. Эти высшие существа не должны молиться о пришествии Царства Божьего, так как сами его населяют. Но ощущая и воочию видя великолепие, слаженность и величественность Божественной Вселенной на том уровне мироощущения, который мы себе не можем представить они, вероятно, также выражают свое славословие и преданность Создателю, и можно предполагать, что их слова по-человечески звучали бы именно как «Да святится имя твоё .

Произнося Молитву Господню, мы мысленно соединяемся со всеми сотнями миллионов Христиан земли и даже со всем человечеством, потому что всем людям необходимо то, что упоминается в Молитве Господней, даже если многие этого не осознают. Но слова «Да святится имя твоё» образно стирают границы нашей маленькой планеты. Произнося их, мы ощущаем себя частью огромного сообщества разумных существ различных свойств, которые населяют Вселенную (Ангелы, Святые и др.) и схожих друг с другом тем, что они также выражают почтение и преклонение перед мощью и силой их Создателя и Отца.

«Да приидет царствие Твоё; да будет воля Твоя и на земле, как на небе»

Оставшиеся два предложения первой части Молитвы упомянуты вместе, потому что они находятся в тесной взаимосвязи, отражая одну и ту же идею и перекликаясь друг с другом. Фактически, самый простой, и одновременно самый правильный способ объяснить, что такое царство, это представить его в виде огромного сообщества, в котором каждый исполняет волю Царя.

Эти фразы можно понять как нашу молитву о том, чтобы воля Божья, возвещённая нам Иисусом Христом, исполнялась людьми, принося мир и спокойствие на земле. Такое объяснение справедливо, но я полагаю, что оно открывает только второстепенное значение этих фраз, в то время как главное и наиболее важное значение их иное и указывает на определённое событие, которое прекратит временную земную эру компромиссов и страданий каждого человека и всего человечества, – и начнёт существенно новую, которая называется Царствием Небесным.

Анализируя значение слов «Да приидет Царствие твоё,» мы видим два важных положения. Чтобы «придти,» объект должен:

Ещё не быть в том месте, о котором мы говорим;

Уже существовать там, откуда он должен прийти.

Без сомнения, эти два заключения логически обоснованы в том случае, если слово «приидет» используется в своем основном значении. Если предположить, что упомянутое Царство еще не существует, то правильно было бы говорить «Да будет создано Твое Царствие» или «основано,» но не «приидет.» Если, с другой стороны, Царство Божье, упомянутое в Молитве, подразумевалось бы как уже существующее на земле, то было бы логично просить о процветании и расширении этого Царства, и, следовательно, слово «приидет» тоже не подходило бы. Поэтому, значение, придаваемое слову «приидет,» является верным.

Дальнейшее подтверждение этой мысли мы находим в словах «Да будет воля твоя и на земле, как на небе.» Первые семь слов этого предложения, взятых отдельно, можно было бы понять как указание на лучших представителей человечества, которые постепенно научатся жить на земле согласно воле Божьей. Но оставшаяся часть предложения позволяет шире понимать эти слова. В то время как добрые люди, живущие по заповедям Божьим, всегда существовали на земле, всё же их было и всегда будет относительно мало. Вообще, жизнь на земле была и будет смесью добра и зла.

Мне кажется, что этот вывод хорошо соответствует основным положениям Нового Завета. Любой писатель обращается к словам Христа, раскрывая свои собственные представления о войне, преследовании, ненависти и хаосе. Поэтому я уверен, что фраза «как на небе» находится в тексте молитвы для того, чтобы предостеречь нас от принятия этих двух фундаментальных фраз как чего-то, что может быть достигнуто в сердце одного или многих людей, в ходе развития современного исторического процесса. Принимая правду такой, какая она есть, и признавая основные факты человеческой природы и истории, мы должны придти к несколько мрачному заключению, что социально-политические улучшения в человеческом обществе, на которые можно надеяться в будущем, всегда останутся неким временным перемирием, компромиссом между добром и злом, правдой и ложью.

Последние три слова «как на небе» введены, чтобы определить основное значение фраз. Царство Божье может существовать и существует в сердцах немногих высоконравственных и богобоязненных людей, но Молитва Господня позволяет и вдохновляет нас молиться не только об этом, но и о бесконечно более высоких и счастливых целях.

Когда Христос был распят, Его мать, Его любимый ученик, и несколько последователей стояли у Креста. В своих мужественных преданных сердцах они, конечно, имели веру, но внешне они были беспомощны, и вся эта огромная трагедия была также символом Царства Божьего, как оно существует на земле. Темные силы, которые подстрекали несведущую толпу требовать смерти Христа, в наши дни столь же злы, активны и агрессивны, как и две тысячи лет назад. Под ненадёжным и бессильным внешним блеском цивилизации живёт всё то же порочное чудовище, жаждущее власти и готовое захлестнуть мир потоками слёз и невинной крови, чтобы господствовать над богатством и людьми.

И в наши дни найдутся люди по своей натуре мирные, милосердные и идеалисты. И они, лучшие представители человечества, часто воздевают руки к небесам и вопиют в физической или нравственной агонии: «Боже, для чего ты оставил нас?» Их вопль и молитвы адресованы Силам Небесным, которые, если судить по окружающей действительности, представляются безразличными к их страданиям, также как и к тем нескольким подавленным мужчинам и женщинам с Царством Божьим в своих разбитых сердцах, которые смотрели, как жизнь медленно покидает измученное тело Иисуса Христа, которые слышали хохот и насмешки торжествующего зла. Таково Царство Божье на земле, и ужасное моральное крушение человечества, свидетелями которого мы являемся, позволяет нам сделать заключение, что так называемый прогресс человечества на современном уровне жизни даже в будущем не дает надежд на какие-либо успехи в духовной сфере.

Более того, в критические моменты сама искра Царства Божьего в сердце человека может стать источником страданий. Христос велел, чтобы каждый из его последователей нёс предназначенный ему крест. Здесь подразумевается нечто большее, чем смиренно претерпевать жизненные испытания. Крест – не только тяжелая ноша, но и орудие пытки и смерти для того, кто его несёт. Смиренное несение креста даёт возможность осознать, что небольшое пламя божественного света в сердце человека неспособно победить агрессивные силы зла в мире. Ещё острее мы понимаем, что правда и совершенство в этом мире высмеиваются и преследуются. Становится ясно, что голос истинного идеализма еле различим в этом мире, в то время как триумфальное зло укрепляет свои позиции; оно нагло смотрит на нас из заголовков газет, обрушивается на нас пропагандой лжи и ненависти из репродукторов, телевизоров старого и нового света. И достижения науки и техники, которые так заметно подняли материальный уровень жизни людей и дали человечеству новые замечательные механические игрушки, электричество, самолеты, радио и многое другое, – в конечном счете, оказались бессильными поднять человечество нравственно и духовно.

Из тысяч случаев, иллюстрирующих этот вывод, мы возьмем только один.

Намеренное убийство беззащитного ребенка, протягивающего к убийце свои ручки и просящего пощады, казалось, вопиет к людям, в сердцах которых осталось хоть что-то человеческое. Девятнадцать веков назад царь Ирод повелел убить множество безвинных младенцев, потому что он думал, и не без причины с его точки зрения, что это было необходимо для защиты своей политической власти. Этот факт расценивается, как одно из величайших преступлений в истории человечества. Поэты и художники, философы и проповедники с гневом осуждают его.

Но и в двадцатом веке, веке просвещения и цивилизации, современные «ироды,» в борьбе за новую или существующую власть, доказали свою готовность ради этого уничтожать тысячи невинных беззащитных детей, сбрасывая на них бомбы, или медленно умерщвляя их, обрекая на голодную в тисках блокады. Свои действия они мотивируют исчерпывающими для них объяснениями: это делается ради процветания человечества, торжества справедливости и тому подобных целей. Ведь, в конечном счете, разве цель не оправдывает средства?

В свете принципов морали и, конечно, с точки зрения Христианства, часто средства важнее цели. Поэтому, когда совершаются подобные ужасные преступления против человечества, божественный огонь, оставаясь источником утешения, становится также источником печали, потому что мы начинаем осознавать глубокую и безнадёжную внутреннюю трагедию человечества. На страницах Евангелия мы находим слова дьявола, говорившего, что вся власть и слава на земле принадлежит ему, и что он даёт её, кому захочет (). В период нынешнего морального обнищания человечества, это смелое утверждение, похоже, являются зловещей реальностью.

Традиционная религия объясняет такую моральную деградацию первородным грехом, свободой воли и познанием добра и зла, но человеческая душа, находясь в замешательстве и отчаянии, не может быть удовлетворена таким объяснением. Хотя мы понимаем, что все взрослые люди – грешники и страдают заслуженно, есть ещё тысячи невинных детей, чьи муки объяснению не поддаются. Если эти страдания – плата за умение различать добро и зло, не слишком ли высока цена, потому что человечество, тысячелетиями пытавшееся научиться различать хорошее и плохое и заплатившее за это невероятно ужасную цену, в итоге не продвинулось выше идеалов Каина. Один английский адмирал избрал своим девизом «Бить первым, бить сильно, бить и бить». В бою такие правила, конечно, необходимы, но в наше время идеи, выраженные в этих словах, всё более и более становятся нормой отношений между людьми. Если бы Каин сквозь века снова вернулся в наш мир и услышал такие речи, то непременно бы воскликнул: «Дети мои! И я не мог бы сказать лучше!»

Живя в эпоху так называемого мирного времени, когда цивилизованная вежливость и традиционное лицемерие ограждают нас от лютого зверя, мы готовы отрицать его существование и думать, что всякая жестокость уже в далёком прошлом. Тогда легко верить в торжество прогресса и идеализма. Но в самые трудные минуты божественное пламя в сердце человека может стать светом, освещающим путь к Кресту и Голгофе, которые, вызывая соответствующие чувства, не обязательно предполагают конкретных физических крестных мук. Те, кто сильны и духовно и морально, могут выдержать, с помощью Божией, столь тяжелое испытание, хотя для этого может потребоваться вся их вера и отчаянная храбрость. Даже Иисус Христос, несмотря на Его сверхъестественную силу, чувствовал Себя изнемогающим (по человечеству) в Гефсиманском саду и позже на кресте, когда Он воскликнул: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? » (). И Христос, и величайшие из Его последователей остались преданными Богу и тогда, когда Он, казалось бы, оставил их на растерзание торжествующему злу. Но такой внутренний акт наивысшего духовного героизма слабому человеку не всегда по плечу, несмотря на его веру и духовные идеалы. Кажущееся безразличие божественных сил по отношению к торжествующему злу может стать причиной крушения человеческих сердец, и даже восстания против Бога. И это, возможно, высшая степень человеческого отчаяния и разочарования.

Это не бунт самоуверенных и радикальных мечтателей, чей успех обычно связан с приходом к власти нового правительства беззаконников, цель которого – духовно сломить каждого идеалиста. Это и не тихое недовольство атеиста, искренне отрицающего существование Бога по причине того, что его исковерканная или неразвитая душа не позволяет ему верить в Высшие силы. Для такого человека нет Бога, как нет Бога для осла или камня.

Это – высший духовный бунт человека с верой и идеалами, чья вера в пути Господни пошатнулась, видя непереносимое торжество зла.

Гениальный Достоевский исследовал такую бездну человеческих сомнений и отчаяния в своем романе «Братья Карамазовы.» В одном из разговоров, главный герой, Иван, выразил свои чувства так: «...от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился... Не стоит потому что слёзки его остались неискупленными...И если страдания детей пошли на пополнение той суммы страданий, которая необходима была для покупки истины, то я утверждаю заранее, что вся истина не стоит такой цены. ... Не Бога я не принимаю, Алёша, я только билет ему почтительнейше возвращаю.» (Братья Карамазовы. Часть Вторая. Книга Pro и Contra. IV.)

Результатом подобных событий является переполнение человеческой души отрицательными эмоциями. И этот аспект земной жизни не может быть отрицаем. Когда напряжение души слишком велико, то душа человека может разочаровываться и сомневается. Она подвергнет сомнению не только высшие качества людей и судьбу всего человечества в целом, но даже моральную ценность и значение всего процесса жизни на земле.

Сомнение, как следствие серьезного, искреннего и идеалистического поиска правды, – вполне нормальная человеческая реакция. Когда святой Фома усомнился в истине воскресения Иисуса Христа, несмотря на свидетельства десяти других учеников, Христос не осудил его, напротив, Он предоставил ему прямое доказательство того, что Он воскрес. Если дело касается столь серьёзного и трагического вопроса, человеческая душа вправе искать объяснения.

Религиозные мыслители и философы с незапамятных времён пытались понять причины страдания невинных и триумфа зла. Много лет этот вопрос считался неразрешимым. Предлагались разные способы его решения, ни один из которых, однако, не был полностью исчерпывающим.

Обычно фундаменталисты доказывают, что все страдания, выпавшие на долю человечества – последствия первородного греха и Евы. До этого люди и животные жили в раю, где не было страданий, насилия и смерти. И именно человек, согрешив, повредил себе и всей природе. Библейский рассказ, повествующий о падении человека, несомненно, таит в себе много нераскрытых тайн.

Понятно, что усилия отдельных идеалистов, которые время от времени встречаются среди людей, вряд ли могут изменить основные принципы, которые природа тысячелетиями упорно вбивала во все живые существа на земле. Однако внутреннее содержание и дух учения Христа и едва тлеющий, но всё-таки настоящий Божественный огонь в сердце людей, дают нам другую точку зрения на решение этой проблемы.

Причину возникновения ранее упомянутых отчаяния и бунта никогда не следует искать в Божественном пламени и вере. Пессимизм и горечь могут возникать от земных представлений о Царстве Божьем в сердцах людей, от мирского идеализма и сентиментализма, которые могут быть внешне похожи на Божественное пламя, но не обладают и частицей его силы. Истинное Божественное пламя, горящее в сердце человека, не только многократно увеличивает способность понимать значение и тайны жизни, но и всегда является источником великого утешения и мужества. Это происходит, несмотря на всякое видимое торжество зла, потому что она указывает на бесконечно глубокое значение и реальность вечной жизни. Это пламя заставляет человека понимать, что совсем рядом, Он не остается безразличным к нам, Он рядом и видит всё; более того, Бог всегда помогает и поддерживает нас в тяжёлую минуту, как правило, незримо и неосязаемо.

Какова же причина страдания невинных и триумфа зла? Объяснение есть, и такое объяснение, сила и мощь которого как нельзя лучше соответствует масштабности и значимости вопроса. Ответ следует искать в действиях и высказываниях Иисуса Христа. Голгофа и трагические события, предшествующие распятию должны рассматриваться как самые страшные душевные и физические муки, когда-либо претерпеваемые человеком. И все же Христос добровольно пошёл на эти страдания. Какие бы аргументы не использовались для отрицания или объяснения значения страданий невинных, Иисус Христос ещё раз подтвердил это значение, добровольно пойдя на страшные муки; ведь Ему ничего не стоило применить свою неземную силу или просто скрыться во избежание казни. Но вместо этого Он отправился в Иерусалим, не слушая своих учеников, зная, что должно было произойти; и фактически приблизил трагедию, сказав Иуде «Что делаешь, делай скорее » (). Цепь событий, которые были начаты Голгофой, увенчалась высшей славой Воскресения, которое, в свою очередь, принесло самое большое духовное и даже интеллектуальное возрождение, когда-либо случавшееся на Земле. Но даже эти огромные видимые результаты должны рассматриваться как вспомогательные, потому что истинная цель служения Христа – утверждение высшей жизни на небесах, а не временной на земле.

Глубоко утешающие идеи о значении и исходе горестного процесса земной жизни косвенно указаны в Молитве Господней. Если мы предположим, что текст Молитвы звучал бы так: «Да приидет Царствие твоё, Да будет воля Твоя на земле», то мы получаем логически осмысленное и законченное предложение, но с совсем иным значением. В этом случае необходимо было бы на основе Писания или другого достоверного источника исследовать значение этого будущего Царства Божьего на земле, пришествие которого должно бы быть предметом нашей молитвы.

Но текст указывает на совершенно иное значение. В тексте не упоминается о зле и несправедливости на земле, в нём не предлагается и не обещается божественных или человеческих способов борьбы с этими пороками; они полностью игнорируются как не заслуживающие внимания и подвергающиеся самоуничтожению и, следовательно, не имеющие значения с точки зрения вечности. Молитва Господня наставляет нас желать и молиться о Царстве Божьем «как и на небе». Последние три слова выражают саму цель Молитвы.

Придавая особую важность этому предложению, я попытаюсь проанализировать их значение. Логически данная фраза похожа на следующую: «Курс занятий должен быть организован как в Йельском Университете». Это показывает, что человек, заинтересованный в данном вопросе, должен будет узнать, как курс проводится в Йельском Университете.

Оставляя возможность обсудить библейские свидетельства более компетентным студентам, я буду использовать другой источник информации. Факты, которые я приведу, не имеют отношения к религии. Если ребёнку или человеку из прошлых времен задать вопрос: «Где небеса?» – они бы указали пальцем наверх и были бы правы. И религиозная литература, и современная астрономия именуют солнце, луну и звёзды небесными телами. Известно, что традиционная доктрина Христианства, сравнивая небеса (какими их видит верующий человек) с небесами астронома, не находит между ними ничего общего. В этом случае религиозная доктрина полностью повторяет представления ранних Христиан, которые верили, что земля – центр вселенной, а солнце и звёзды всего лишь её, земли, придатки.

Такая вселенная в их понимании была небольшим по космическим масштабам пространством, созданным Богом за «шесть дней». Современный человек думает, что Вселенная, образовавшаяся вероятно несколько сот триллионов лет назад из небольшого сгустка энергии, останется такой, какой была, ещё на протяжении миллионов лет. Многое во вселенной выше нашего понимания и восприятия. Во Вселенной нам открылись такие образцы красоты и инженерной точности, что даже самые высшие достижения человечества не идут ни в какое сравнение с ними.

Я привожу эти факты в связи с моей уверенностью в том, что понятия «вселенная» и «небеса» должны расцениваться как близкие, но не идентичные друг другу. Надо признать, что это может повлечь пересмотр нескольких традиционных представлений о данном предмете. Я также должен предупредить, что это не должно восприниматься в более прямом смысле, чем разумно допустимо. В телескоп мы не увидим небеса верующего человека, но мы видим огромную материальную конструкцию некой таинственной структуры, значение и цель которой вне нашего понимания, но которая, несомненно, была создана Господом и функционирует согласно Его Воле. И хотя то, что мы видим – это явления материального характера, тем не менее, в некоторых случаях внутреннее убеждение заставляет меня верить, что это также тень явлений более высокого порядка, которые происходят согласно определённой Воле, как на Небе. Хотя я искренне верю, что это так, всё же моя собственная попытка интерпретировать это Творение не является в полной степени исчерпывающей, и я привожу её здесь, будучи уверен, что другие достигнут большего в толковании этого вопроса.

Современный учёный-метеоролог вряд ли предскажет дождь на следующий день с точностью до часа. Обычно он употребляет понятия «утро» и «день». Что касается астрономии, то астрономы могут предсказать время и место, где можно наблюдать затмение с точностью до минуты и мили на тысячи лет вперед. Это ещё раз подчеркивает мудрость и интеллект Творца, воплощённые в созданных Им небесных телах – Солнце и звёздах.

Основатель Христианства большое внимание уделял свободе. Как это может сочетаться с удивительным порядком приведённой нами аналогии с видимыми небесными механизмами? На земле порядок и законность почти неизбежно ассоциируются с дисциплиной и ограничением свободы. Обратившись снова к аналогиям с машинами и аппаратами, наземными и летательными, мы обнаружим признак, который, как мне кажется, имеет глубокое значение. Чтобы земной механизм представлял собой единое целое, мы используем крепления, шарниры, различные провода и т.д. Если в самолёте выходит из строя заклёпка или кабель – это уже означает беду. Когда одно судно буксирует другое, используется трос, прицеплённый к крюкам или кольцам, в то время как другие части корабля, которые в этом не «участвуют» остаются «безразличными». Если порвётся трос или сломается кольцо, суда разойдутся. На небесах всё осуществляется совершенно по-другому. Земля вращается вокруг солнца и удерживается на орбите огромной гравитационной силой равной примерно трём с половиной миллионам триллионов тонн. Вопреки примеру буксируемых судов, в небесных телах каждая частица обладает силой притяжения, которая притягивает другие частицы. Даже самая мелкая песчинка или капля воды «ощущает» воздействие каждой мельчайшей частицы Солнца и притягивается ей. Каждая капля крови в нашем теле притягивается каждой пламенеющей каплей раскалённого солнечного вещества. Это относится так же к теплу и свету, которые исходят не от солнца в целом, а от его микрочастиц, и делают возможным наше физическое существование. Все вышеупомянутые факты – примеры работы, не ограниченной строгой дисциплиной. Это – своего рода «работа в команде» триллионов частиц, каждая из которых сама по себе свободна, и все же они вместе поддерживают работу так называемых небесных «механизмов», по которым астрономы предсказывают небесные явления на тысячи лет вперед с точностью до минуты.

Во всех механизмах, созданных человеком, в той или иной степени присутствует трение, которое создаёт нагревание и понижает эффективность работы механизма. Если мыслить образно, этот пример во многом справедлив в отношении наших человеческих действий. К примеру, если необходима координация усилий или сотрудничество между различными группами или классами людей в одной стране или между разными народам в мире, то обычно возникнет «трение,» которое неизменно вызывает «нагревание» и заметно снижает эффективность и результаты совместной деятельности. Что касается небесных тел, мы видим, что гигантские астрономические объекты движутся со значительной скоростью и, как правило, никакого трения для них не существует.

Механизмы небесных явлений уже немного проливают свет на то, что происходит в той вселенной – не материальной – которая выше нашего понимания, где притяжение или гравитация заменены доброй волей и любовью в их самом высоком значении.

Мы можем представить себе множества умных и могущественных существ – представителей высшего уровня жизни, живущих в своем мире совершенно свободно, но, тем не менее, в абсолютной гармонии, когда с Творцом их объединяет сила доброты и любви. Именно в этот мир позвал нас Иисус Христос, открыв для нас дверь Своим словом, делами и жертвой. Слова «Да приидет Царствие Твоё, да будет воля Твоя и на земле, как на небе » – это просьба о том, чтобы жизнь в полной гармонии по воле Божьей, которая, как мы знаем из Молитвы, уже существует во вселенной, сошла на землю и покрыла её своей благодатью. Тогда лучшие представители человечества поднимутся до уровня высшей жизни.

Аналогии, показанные нами на примере с материальными небесными телами, позволяют нам сделать ещё одно заключение, и на сей раз трагического и зловещего характера. Известно, что материальные частицы, из которых состоит вселенная, функционируют благодаря взаимной гравитационной силе, и именно это притяжение вызывает и контролирует великолепную надёжность и точность работы небесных «механизмов». Но представим себе частицу, которая бы потеряла силу притяжения – как бы она себя вела в этом случае? Это легко понять. Под давлением света такая частица удалилась бы от солнца, от солнечной системы, от нашего островка вселенной, от всего материального, потому что все материальное имеет конец – даже вселенная, вернее та ее часть, которая поддаётся нашему восприятию. Далеко от жизни и света – в холодную, мертвую тьму. Профессиональный астроном сказал бы, что она поглощена «внешней тьмой». Современные учёные полагают, что космос прочно связан гравитационными воздействиями материальных тел. Поэтому можно предположить, что там, где нет материи, нет и тяготения, нет космоса, и частица, ничем не притягиваемая, считается уже несуществующей.

Здесь можно провести некоторую параллель с трагическими судьбами тех несчастных людей, которые не развили в себе, несмотря на Высшее руководство, необходимые качества, в итоге их души не готовы к будущему вечному пребыванию в Царстве Божием. Насколько я помню, Толстой сказал: «Грех – не то, что человек сделал, но то, чем он стал». Тогда же Достоевский назвал дьявола «страшным и умным духом самоуничтожения и небытия».

У счастливой и безмятежной жизни на небесах есть альтернатива, ад, которая более чем ужасна. Это внешняя тьма, которая олицетворяет отчуждённость от Бога, духовную смерть.

В этом случае самоуничтожение не означает самоубийство. Ощущение и понимание того, что ты постепенно исчезаешь в бесконечной тьме и твоя душа и личность погибает навеки, становится невыносимо мучительным, когда ты знаешь, что существует слава вечной жизни, и это чувство несравненно ужаснее, чем то, которое испытывает узник, приговорённый к смерти. Последний понимает, что его потеря – это всего несколько десятков лет земной жизни и для него существует надежда обрести вечную жизнь после смерти, в то время как первый понимает огромность потери и полное отсутствие всякой надежды.

Вопрос о вечных муках очень серьёзный. Само понятие можно понимать или как духовную смерть, или как вечную агонию. Отдельные выдержки из Священного писания поддерживают и ту, и другую точку зрения. Вселенная, которая наполнена добром, счастьем и бескорыстием, полностью соответствует духу идей, проповедуемых в Евангелии. Вселенная, в которой боль причинялась бы намеренно и бесконечно расширялась – означает полное отрицание идей Евангелия.

Объясняя и иллюстрируя свои идеи о Царстве Божьем, автор использует известные факты о структуре материальной вселенной. Автор верит, что данный метод весьма разумен. Достижения и представления людей и вся история человечества отражают, помимо Божьего Промысла, присутствие бурной и хаотичной воли людей, а так же некоего темного, порочного влияния. Напротив, солнце, звёзды и все фундаментальные законы, контролирующие материальную вселенную, прямо показывают план и волю Божью. И хотя заключения можно делать только с крайней осторожностью, всё-таки логично, что идеи Создателя отражаются в Его творениях, так же как и среди людей идеи художника или архитектора узнаются в его произведениях.

В некоторых основных характеристиках материальной Вселенной по аналогии можно найти ответ на вопрос, сформулированный ранее – какова будет судьба человечества после конца Бытия. Вопрос этот можно сформулировать следующим образом: следует ли принять то, что по приговору Божьего суда часть людей будет вечно блаженствовать, а оставшиеся люди будут вечно мучаться и страдать? Или следует принять, что бесконечная мудрость, совершенство и любовь Бога повлекут за собой адекватную полноту и силу счастья Его созданий и будут неизмеримо б"ольшими, чем общая сумма горя и агонии, связанных с процессом развития цивилизации, и в особенности с последствиями свободного волеизъявления людей, потому что свобода воли может рассматриваться как неотъемлемая часть божественного плана, так же как электричество или тяготение?

Математика пользуется положительными и отрицательными числами. Любое число, и даже бесконечность, может быть взято со знаком плюс или минус. В своем воображении человек может ощущать себя как бы центром, от которого тянутся в противоположные стороны отрицательная и положительная бесконечности.

Неуместно применять понятие «бесконечность» в отношении материальной вселенной. Как нам известно, космос, материя и энергия, свет и так далее – всё имеет начало и конец. Однако большинство объектов вселенной достигает таких размеров, что с земной точки зрения они кажутся бесконечными.

И вот, анализируя основные характеристики материальной вселенной, мы можем сделать любопытный вывод. Рассматривая противоборство света и тьмы, можно считать, что свет олицетворяет жизнь, добро и счастье, а тьма – зло, агонию и смерть. Легко заметить, что содержание этих понятий совсем разное. Мощность искусственного света, созданного человеком, как правило, очень невелика. Мощность же солнечного света во много тысяч раз больше. Мало того, есть звёзды, которые излучают свет ещё более сильный, чем солнечный. Таким образом, во вселенной существует свет, который бесконечно сильнее любого, созданного человеком. Справедливо было бы его назвать «чрезвычайно или бесконечно мощный свет».

С темнотой все обстоит иначе. Выражение «безбрежная тьма» не имеет смысла. Есть лишь полная темнота. Спустившись в шахту или тоннель глубиной несколько сот футов, человек оказывается в такой же полной темноте, как «внешняя тьма». Поэтому, в противоположность математике, человек вовсе не в центре, он на самом дне. Он видит и ощущает условия, которые с практической точки зрения напоминают темноту настолько полно, насколько она существует. Это ещё находится в пределах его возможностей. Но свет может быть чрезвычайно или несравнимо сильнее, чем что-либо произведённое или наблюдаемое человеком.

То же самое относится и к теплу. Максимальная температура, которую может произвести человек, составляет три-четыре тысячи градусов по Цельсию, это температура некоторых электрических печей. Температура внутри Солнца составляет около сорока миллионов градусов, а на некоторых звездах-гигантах она еще выше. Случай же с минусовыми температурами полностью противоположен. Если выражение «миллион» или «сорок миллионов» градусов выше нуля – это реальная температура, то даже тысяча градусов ниже нуля просто не существует в природе. Самая низкая температура во всей вселенной это двести семьдесят три градуса ниже нуля, так называемый «абсолютный ноль», хотя проводя эксперименты с жидким водородом и гелием, учёные получали несколько более низкие температуры. И опять же мы видим, что люди превосходят в своих достижениях все самое малое и незначительное во Вселенной, но все высшее и значимое им пока недоступно и стоит очень далеко от высших достижений человеческого прогресса.

Все вышеприведенные факты, касающиеся материальной вселенной, созданной Богом, позволяют нам принять высшую точку зрения, которая уверенно отбрасывает идею о преднамеренно причиняемом вечном страдании. Приводя аналогию с духовным миром и божественными законами, которым подчинена вселенная, мы можем вывести лишь некоторые заключения. Христианское сознание, вдохновляемое не только буквой, но и духом Евангелия, отказывается поверить в то, что мучения Христа на Голгофе явились причиной ещё больших страданий всех обитателей Земли. Я искренне верю, что страдания Иисуса Христа должны считаться как наивысшие во вселенной. И в этом таинственное значение этого события может простираться гораздо дальше судеб человечества.

Так же как темнота и холод, которые могут достигаться на земле, являются практически максимально возможными, в то время как свет и тепло – это всего лишь крохи того, что существует в материальной вселенной Бога, то же касается вселенной высшей вечной жизни. Зло, страдания и агония на земле, возможно, так же огромны, как и во всей вселенной. Но счастье и добро в божественной небесной вселенной, несомненно, бесконечно выше, лучше и больше, чем любое удовлетворение или счастье на Земле.

Вообще, логично объединить наши мысли о цели земной жизни и заключить, что это бесценный дар, возможность, данная человеку Богом, чтобы развивать характер и личность, которая желает вечной высшей жизни, заслуживает её и способна к ней. Но что представляет собой высшая жизнь и как происходит переход души человека в тот мир – это всё ещё остаётся тайной, которую мы наверное никогда не раскроем. Всё, что нам об этой жизни известно – это некоторые общие идеи, оставленные нам святыми Отцами и и даруемые Божественным Промыслом в наиболее радостные и счастливые моменты нашей жизни.

Почти во всех религиях мира Бога сравнивают с солнцем, а Его действия – со светом. На земле солнечный свет, пожалуй, самый важный фактор и без него невозможны важнейшие жизненные процессы. В то время как люди и большинство других созданий черпают здоровье и радость от солнечного света, некоторые болезнетворные микробы при непосредственном воздействии на них солнечного света погибают.

Я полагаю, что это аналогично с тем, что в будущем ожидает маленький уголок вселенной, в котором обитают люди. Постепенно наша земля движется по длинной дороге времени навстречу какому-то событию абсолютной важности. Сейчас мы живем в прохладном состоянии компромисса, наша жизнь – это смешение добра и зла, правды и лжи. Мы ещё не подвержены действию всепроницающих и всепоглощающих лучей духовного света, исходящего от Высшего Источника. Только небольшая часть этих лучей попадает на землю, проникая в нашу практически полную тьму через своего рода экран. И людям кое-что известно об этом свете, но его воздействию на них препятствует этот экран. Данное условие заставляет человека свободно развиваться духовно в направлении добра и истины или же в прямо противоположном направлении. Точно такие же условия, а именно, временное отсутствие Божественного света, могут привести к тому, что в душе может поселиться некий злой дух. В течение некоторого времени все живые существа должны находиться под этим экраном. Причины этому ещё не совсем нам понятны, но экран этот необходим для свободы волеизъявления человека.

Большая часть человечества принимает такое существование как более или менее нормальное, и кажется, что оно удовлетворено сомнительными и крайне ненадежными достижениями человеческого прогресса, но, тем не менее, подсознательно люди желают установления другого лучшего порядка на земле. Другая же часть людей, находящаяся на более низком духовном и интеллектуальном уровне развития, призывает человечество полностью забыть про высшую жизнь и концентрировать усилия и надежды только на созидании материальных ценностей нашей земной жизни. И не всегда осознают они, какую огромную опасность это влечёт для пренебрегаемой ими будущей жизни. Даже и в этой жизни такие тенденции никогда ничего не приносили кроме великих беспорядков, несправедливости и страданий.

Лучшие представители человечества во все времена считали такое существование как временное изгнание. Они понимали, что их отделяет этот самый экран от вечного источника жизни и духовного света. И они верили и молились, ожидая великое событие, кардинальное изменение условий, которые принесут с собой свет и уничтожат духовную тьму. Учение Основателя Христианства раскрыло и объяснило это событие, его значение и цель как нельзя лучше. Стало ясно, что огромная тайна связана с человеческой жизнью в земном мире и особенно с судьбами людей после этого величайшего события, которое завершит настоящий исторический процесс. Стало ясно и то, что человечество безгранично обязано Иисусу Христу за это событие и возможность обрести вечную жизнь.

Нет сомнения в том, что первая часть Молитвы Господней в основном связана с этим последним событием, которое положит конец нашей эре компромиссов, страданий и смерти, и даст начало новой эры света, полной гармонии, доброй воли, счастья и вечной жизни. Самый странный и наиболее обнадеживающий аспект Молитвы заключается в том, что она рассматривает человека, произносящего её, как уже находящегося на пути к этой счастливой вечной жизни. Конечно, своими согрешениями и глупостью мы можем испортить наше великое наследие, так же как с легкостью можем разрушить любое земное сооружение, но Молитва ясно указывает на предложенную нам вечную возможность; это уже наше, вместе с необыкновенным правом обращаться к Творцу, Царю и Создателю Вселенной этими простыми словами «Отче Наш.»

Выраженные идеи предполагают гораздо более широкое значение, и могут быть лучше поняты в свете наших знаний о вселенной. Мы уже упоминали о том, что если мы возьмем вступительные слова и вторую и третью строки первой части Молитвы в их прямом значении, то станет ясно, что земля ещё не является частью Царствия Божьего, и что она ещё лишена Его присутствия, и что Воля Божья ещё не проявляется на этой земле в таком же размере и форме, как в уже существующем Царствии Небесном. Если не менять логического значения этой части Молитвы, то эти заключения несомненны. Это гораздо легче понять, если значение предложений анализируется, используя современные знания о вселенной и о значении нашей планеты.

Если бы вселенная равнялась по территории Соединённым Штатам, то Земля была бы как маленькая стеклянная пробирка объемом примерно в один кубический дюйм. Для нашего случая этот масштаб самый подходящий, хотя в действительной пропорции Земля была бы еще меньше. Какой-нибудь Великий Учёный поместил внутрь этой пробирки надлежащие материалы, обеспечил необходимые условия, закрыл пробирку и оставил её на некоторое время в лаборатории, пока не произойдет ожидаемая реакция. Само собой разумеется, что Учёный в это время находится не внутри пробирки, а наблюдает за всем, что происходит внутри, со стороны. Для протекания многих химических, а также биологических процессов, требуется создать необходимые условия, поместить материалы и оставить их до окончания реакции. Проводя такую аналогию, мы можем предложить далее, что, в соответствии со Своим Желанием, Великий Учёный может и изменить ход реакции в пробирке. В общем, Его воля уже проявилась в том, что Он начал проводить данный эксперимент. Он подождёт, когда произойдет реакция в соответствии с Его законами, пока все важные элементы не кристаллизуются и не очистятся от вредных и ненужных примесей. Когда это произойдет, Великий Учёный откроет пробирку, извлечёт ценные кристаллы и уничтожит ненужные продукты реакции.

Вышеупомянутая история стремится представлять достаточно объективную картину важности взаимосвязи Земли и Вселенной с точки зрения пространства-времени. Эту сторону взаимосвязи нетрудно понять, но в тоже время почти невозможно представить себе степень различия уровня наших духовных и интеллектуальных ценностей с высшим порядком жизни во вселенной.

Человек ощущает признательность своему Творцу и Учителю, Который особым образом указал ему путь с Земли, планеты, которая в конечном счете исчезнет со всем своим содержимым в недрах сверкающей необъятной Вселенной. Это наиболее важное и глубокое значение первой части Молитвы.

На предыдущих страницах автор выражал свою веру в то, что первая часть Молитвы Господней главным образом посвящена концу процесса земной жизни и тому, что ожидает человечество в Царстве Божьем. Явно контрастируя с этим аспектом, вторая часть Молитвы связана с насущными проблемами земной жизни. В хлебе мы нуждаемся именно «на сей день», и даже не на завтрашний. Это справедливо и для остальных фраз этой части Молитвы. Каждая из них раскрывает различные аспекты нашего земного существования и все материальные и духовные потребности настоящей жизни.

«Хлеб наш насущный дай нам на сей день»

Это предложение в первую очередь имеет прямое значение. Оно также может подразумевать не только пищу, но и дом, одежду, здоровье, – в общем, всё, что необходимо человеку для нормальной жизни. Нельзя усомниться в том, что эта фраза призывает, и даже настаивает на том, чтобы человек сам зарабатывал средства на удовлетворение материальных нужд его самого и его семьи. Человек может просить о помощи во всех разумных нуждах его земной жизни, но его молитвы не будут эффективны без стремления этого человека самому вложить все усилия в работу и сделать то, что он может сделать сам. Человек, который сам вспахал поле и засеял его, может молиться об урожае, надеясь на помощь от Бога, и никто не может доказать, что эти молитвы не имеют силы. Но если лентяй молится о том, чтобы его поле само вдруг чудесным образом было вспахано и засеяно, его молитвы практически безнадежны. И в тоже время, если человек болен или физически не способен сам осуществить это, то его молитвы могут принести результат.

Можно также предположить, что строка Молитвы о «хлебе насущном,» затрагивает и наши духовные и интеллектуальные потребности. А они также очень важны для нормального развития человека как личности. Основатель Христианства часто сравнивал духовные желания и нужды человека с голодом и жаждой, а Свои дары с «хлебом» или «водой». Поэтому, хотя относительно материальных нужд Молитва полностью законна, но человек должен сам стремиться к тому, чтобы развиваться и духовно, и умственно. И конечно же он имеет право просить о помощи у Бога

«И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим»

Эта фраза в первую очередь имеет прямое и точное значение, но кроме этого, прощение и наше отношение к нему влияет на нашу будущую жизнь и на подготовку к этой жизни.

Последние шесть слов фразы – серьезное предупреждение с прямым и позитивным значением. Это прямое обращение к человеку простить своих личных недругов, прекратить все злые мысли против них, перед тем как молиться о собственном прощении. Требования, которые Иисус Христос изложил в этой фразе, понятны, поэтому каждый человек, желающий, чтобы его молитвы достигли Божьего престола, должен им подчиниться. Однако значение этих требований имеет четко обозначенные пределы. Комментируя это, один христианский монах древности сказал, что человек должен жить в мире со всеми людьми, даже со своими врагами, но не с врагами Бога. Очевидно, что эти изречения, равно как и цитаты из Евангелия, не освобождают человека от обязанности обличать силы зла и противостоять им, разрушающим высшие духовные ценности. Понять, что это за силы, или распознать истинных врагов Господа – совсем другая проблема, которой мы затрагивать не будем. Достаточно упомянуть в этой связи что тот, кто искренне ищет истину, сможет их распознать.

Возвращаясь к рассмотрению этой фразы, еще раз обратим внимание на замечательную точность при использовании выражений, которая характерна для любой части Молитвы Господней. Например, фраза «Прости нам грехи наши, как и мы прощаем грехи другим людям» вызвала бы множество противоречивых мнений. Но предложение «Как и мы прощаем должникам нашим » является ясным и не оставляет сомнений касательно его истинного значения. От нас требуется простить зло, нам причинённое. Но нам не дана власть прощать зло, причинённое другим людям.

Интересно заметить, что высшая христианская добродетель – любовь – ни разу не упомянута в Молитве. Наиболее часто встречаемое в Евангелии учение это – возлюби своего врага. Однако в основном это правило людьми не выполняется; даже Сам Христос не всегда соблюдал его, если говорить о любви в ее современном нам значении. Хотя земная жизнь Иисуса Христа была ярчайшим примером смирения, кротости и всепрощения – вспомним, как Он на Голгофе молился о солдатах, распявших Его на кресте – у нас нет оснований говорить, например, что Христос любил первосвященников, которые были Его настоящими врагами. И всё-таки эти противоречия не имеют места. Мне кажется, это вызвано тем, что слово «любовь» в том верном смысле, в каком она была упомянута в Евангелии, отличается от современного понятия любви. В настоящее время любовь – это чувство и поэтому не может полностью подчиняться силе воли. в том евангелическом значении означала в первую очередь количество доброты, проявленной одним человеком другому. В первую очередь это внутренний акт доброй воли, требуемый Христом от Его учеников, и конечно же, Им самим осуществляемый.

Основная цель фразы – дать человеку понять, что от него требуется не только хорошее отношение к своим товарищам, но и побороть свои худые качества. Это способствует так называемому процессу очищения нашей духовной атмосферы, – процессу, который гораздо более важен, чем большинство из нас думают.

«И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого»

О безграничной любви и доброй воле Создателя Молитвы ко всему человечеству уже давно известно, но я полагаю, что надо подчеркнуть то, что Спаситель видел души людей насквозь, и не имел никаких иллюзий об ограниченности и греховности человека. Беспомощность людей перед лицом искушения и слабости, одолевающие человека, подверженного искушению из-за определённых слабых черт его характера, принимаются Автором Молитвы как сами собой разумеющимися. Молитва не рассчитана на то, чтобы придать человеку храбрости и силы для сопротивления искушению. Человек просит лишь о том, чтобы его миновала эта опасность.

Другими словами, как это ни странно звучит для современного человека, Молитва учит нас просить у Бога не храбрости и силы, чтобы выиграть бой, но молиться о том, чтобы Господь помог этого боя избежать. Из трёх суждений второй части Молитвы, это является наиболее таинственным, и, по моему мнению, затрагивает наиболее важные, равно как и наиболее драматичные стороны земной жизни. Причина и источник величайших трагедий в жизни людей восходит к таинственным факторам, обсуждаемым в этих одиннадцати словах, как ни к чему другому. Это во многом противоречит нынешним материалистическим представлениям о жизни и истории, но тем не менее, наиболее близко к истине.

Огромная сложность, связанная с полным пониманием этой части Молитвы Господней, ни в коей мере не ограничит Её ценность, до тех пор, пока мы веруем в Её Создателя. Можно сказать проще: нас предупредили об опасности, проинформировали, что одни мы не справимся с абсолютным злом, с сатаной, и только Господь может нам помочь. Конечно же, человек должен прилагать все усилия, чтобы побороть искушения, но эти его усилия будут бесполезны, если он не призовет на помощь Бога.

Основной смысл первой части фразы выражен в слове «искушение». В принципе, значение этого слова понять легко. Его можно объяснить по-разному, но в общем его можно представить как своего рода сделку, по условиям которой ценности более низкого порядка приобретаются путем жертвы ценностями более высокого порядка. Основной смысл второй части фразы связан со словом «лукавый». Все предложение позволит связать два эти понятия воедино и установить связь между искушением и злом. Именно значение слова «лукавый» указывает на абсолютный источник зла и греха.

В. Соловьев, видный представитель русской религиозной философии конца девятнадцатого века, очень хорошо осветил эту проблему в своей последней работе «Три разговора, или повесть об Антихристе.» Он написал ее в 1900 году, всего за несколько месяцев до смерти. Соловьев, придавая высокую важность этой теме, начинает свои рассуждения так:

«Ecть ли зло только ecтecтвeнный нeдocтaтoк , несовершенство, caмo coбoю иcчeзaющee c pocтoм дoбpa, или oнo ecть дeйcтвитeльнaя cилa , пocpeдcтвoм coблaзнoв влaдeющaя нaшим миpoм, тaк чтo для ycпeшнoй бopьбы c нeю нyжнo имeть тoчкy oпopы в инoм пopядкe бытия?»

Таким образом, Соловьев выделил две точки зрения на этот предмет. Различия между ними трудно понять, и иногда даже глубоко религиозные люди серьезно воспринимают первую из них как саму собой разумеющуюся, а вторую как давно отживший предрассудок. В этом случае, а именно, если зло рассматривается как слабость, как отсутствие праведности и интеллекта, или как наследие нашего животного происхождения, которые являются частью нашей природы, тогда, в самом деле, повышение интеллекта и доброй воли в людях было бы вполне достаточным средством. Божья помощь была бы полезной, но не очень нужной.

Обсуждаемая проблема больше связана с духовной сферой жизни, чем с материальной или интеллектуальной. Детальное её изучение с использованием простых рассуждений и умозаключений невозможно, но если толкование вопроса остаётся вопросом веры, то лучшее понимание истинного значения противоречий может быть установлено путем сравнения с событиями на низшем уровне жизни. К примеру, представим, что материальная часть человека – его тело, и что факторы, которые влияют на развитие человека, представляют собой добро и добрую волю, а факторы, вызывающие болезни и страдания – зло. Это сравнение физической и духовной сторон человека вполне разумно, так как они во многом схожи. Вправе ли мы утверждать, что любой болезни можно избежать, ведя здоровый образ жизни, разумно питаясь и т.д.? Ясно, что дело обстоит не так. Мы знаем, что страдания и болезни, вызванные плохим питанием, недостатком свежего воздуха, непосильным трудом можно вылечить подобным образом. В этом случае добро способно вытеснить зло.

Но нам также известны болезни полностью противоположные по природе. Взять хотя бы холеру или мор. Во время эпидемий даже молодой и сильный организм, не говоря уж о больном и старом, не в состоянии этим недугам сопротивляться. Другими словами, факторы – доброкачественная пища, свежий воздух и т.д., которые мы рассматривали как олицетворяющие добро, становятся бесполезны и не эффективны.

Некоторые болезни ещё более ужасны. История знает немало случаев, когда эпидемии скашивали целые города и деревни, и трупы людей становились пищей для диких животных, потому что некому было хоронить умерших. Даже эпидемия оспы в прошлом столетии уносила больше жизней, чем за год унесла Первая Мировая Война.

Попытки победить эти болезни были безрезультатны, пока люди не поняли, что во всём виноваты не слабость и неприспособленность человеческого организма, а вредные микробы, проникающие внутрь человека извне и распространяющие заразу. В наше время большинство вышеупомянутых болезней уже побеждены, и мы с трудом можем поверить в то, что ещё столетие назад эпидемии считались стихийным бедствием.

Мы не можем сказать, насколько эта физическая картина подобна духовной, потому что ещё недостаточно изучена духовная сторона жизни человека. Предположив, что существует аналогия между физическим и духовным злом, мы всё же не можем утверждать, что одно из них – порождение другого. Далее последуют несколько заключений.

Очевидно, что зло присутствует и в духовном, и в физическом уровнях земной жизни человека. Многие мудрые мужи удивлялись огромному количеству зла. Мы видели, что в физическом мире существуют два совершенно разных источника зла: первый – слабость и неприспособленность организма, а второй является результатом проникновения отравляющей чуждой силы зла. Не имеет смысла отрицать подобный случай и для духовной стороны нашей жизни.

Говоря о сопротивлении воздействию второго источника, мы можем констатировать, что в физической сфере зло было побеждено, когда борьбу с ним начали люди, подобные Луи Пастеру. Свой интеллект – самую высшую силу – они противопоставили ничтожным микроорганизмам. Развивая по мере обсуждения нашу аналогию, мы можем предположить, что на духовном уровне жизни существуют какие-то загадочные злые силы. Согласно В.Соловьеву, человек способен сопротивляться этим силам только в том случае, если у него будет поддержка свыше.

Это заключение Соловьева должно относиться к случаям, когда люди и целые народы сталкиваются с действительно резкими проявлениями зла. Такие его проявления, как азартные игры, пьянство и преступления должны и могут быть отвергнуты усилием воли человека, и можно легко найти людей, которые в состоянии вести правильный образ жизни и противостоять таким искушениям.

На вопрос «что такое зло?» люди обычно отвечают: азартные игры, спиртное и преступность. С этим нельзя спорить, но ответ указывает лишь на конкретные проявления зла. Любой человек согласится с тем, что пьяницы, игроки и преступники опасны для общества, но лишь некоторые понимают, что они не имеют особой ценности для дьявола, потому что настоящее опасное зло исходит с другой стороны.

В самом тяжелом столкновении между добром и злом, а именно в событиях, завершившихся Голгофой, ни алкоголики, ни картежники, ни преступники, как мы знаем, участия не приняли. Главной причиной трагедии была ненависть к Иисусу Христу, взращённая в основном в сердцах посещающих храм и читающих священные книги пуритан и эгоистичных консерваторов. Обе эти группы считали причины ненавидеть Христа справедливыми, так как они видели в Нём своего главного врага. Ошибочно считать действия врагов Христа следствиями их уязвленного самолюбия и эгоизма. Причиной трагедии стал всплеск идеализма и патриотизма, однако, быстро подавленный грязным и извращенным фарисейским идеологизмом.

Многие евреи тогда мечтали о приходе Мессии, который не только освободит их нацию, но и приведёт к господству над всем миром. Это подтверждается следующим интересным историческим документом:

«Что же наиболее подбивало их на восстание против Рима, так это древнее предсказание, сохранившееся в их (евреев) священных текстах, и гласящее, что примерно в это время один из их народа станет истииным правителем земли, ими населённой...»

Те же самые идеи использует , искушающий Христа в пустыне:

«И сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее » ().

Христос же отверг и осудил это предложение. Он понимал, что это не определённая Богом судьба, а всего лишь злое искушение. Христос разочаровал тех, кто бунтовали против Римского господства, представив Собой совершенно другой образ Мессии-Спасителя, вызвав у людей недоумение и разделение между ними перед лицом приближавшегося восстания.

Автор убеждён в том, что безразличие и безучастность Иисуса Христа к этому конфликту, связанному с идеологией, была главной причиной народного гнева против Него, который завершился воплями: «Да будет распят!... Кровь Его на нас и на детях наших » (). Такое же идеологическое направление имело и восстание 67–71 г. н.э., которое повлекло за собой разрушение Иерусалима и множество других бедствий.

Этот случай не исключение. Подобные причины имели и другие ужасные события в истории человечества. Истинные цели, ради которых даже сравнительно благочестивые и добрые люди готовы пренебречь заповедями Христа и сделаться беспощадными убийцами и лгунами, никак не связаны с личным желанием наживы, а скорее всего, имеют идеологические корни. Самые бесстыдные случаи лжи и чудовищных массовых убийств вызваны порочной идеологией более, чем грехом или преступлением какого-то человека.

Несомненно, все пираты, бандиты и преступники мира пролили меньше слез и крови людей и причинили меньше моральной деградации, чем коммунисты в России всего за 70 лет. Хотя, согласно верному замечанию Д.Мережковского, и среди большевиков были честные и искренние люди, но именно они, добавляет он, наиболее опасны.

Эти два случая – наиболее крупномасштабные проявления зла в истории. Однако есть и множество других случаев, когда отдельные люди сражались с разными видами искушений, которые иногда терзали их только изнутри, но были достаточно серьёзными, чтобы доказать необходимость просить помощи у Бога. Зло следует признать не только как опасность для людей в отдельности, но и для целых народов.

Теперь мы попытаемся напрямую выяснить, что собственно есть зло и каковы его наиболее опасные проявления. В Евангелии есть такое сильное и яркое предложение: « Он (диавол) был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины. Когда говорит он ложь, говорит своё, ибо он лжец и отец лжи » ()

Достоевский, устами своего Великого Инквизитора, называет дьявола «страшным и умным духом, духом самоуничтожения и небытия.»

Современный русский писатель Иван Лукаш, поражённый ужасами безбожного коммунистического режима, пишет:

«Дьявол – убийца, разрушитель души и мысли, змей, жалящий жизнь... О, я понимаю и вижу: захватил и мою Россию, и весь мир... Дьявол – земная грязь, отравляющая душу, искажающая её ложью... во имя развращения плоти уничтожающая вечное Слово и вечную Мысль... Дьявол – вдохновение, сокрушающее всё необъятностью мёртвой материи».

Вслед за этим глубоким анализом следует гневный упрёк людям, которые служат недостойной цели.

«Я понимаю, что материя всегда борется с мыслью, что большое количество пережжённого шлака может затушить любой огонь, но мне не понятна эта толпа, эти служащие материи, кем бы они ни были – профессора, лжепророки, революционеры – все они, как слепые мыши, хотят одного: заменить вечную жизнь вечной ...»

В соответствии со всем вышесказанным – самые распространенные проявления зла – ложь и убийство, разрушающие духовную составляющую человеческого характера, тем самым делая вечную жизнь невозможной. Хотя последствия этого разрушения до конца неясны, так как мы не властны заглянуть за грань физической смерти, но великие бедствия могут случиться и в этой жизни, когда моральная и духовная сфера загрязнена безнравственностью и безбожием и когда люди перестают обращаться к Богу. Таково истинное значение событий, происшедших в России после революции.

В зависимости от нашей веры, мы можем подтвердить или отвергнуть существование первого источника зла. Надо предположить, что зло существует и вне сознания человека, и оно обладает большой разрушительной силой, о чём свидетельствует Священное Писание .

Человечество в целом не понимает всю ценность той защиты от таинственных сил зла, которую предлагает Христос. В этом отношении человека можно сравнить с ребёнком, искусанным бешеной собакой и не понимающим, какая опасность грозит его жизни, и что спасти её может прививка, которую сделает мудрый и добрый Доктор.

Автор уверен, что последнее прошение Молитвы Господней главным образом указывает на загадочное и опасное зло, которое может проявиться под видом добра. Весь исторический процесс и трагический опыт нашего времени свидетельствуют, что интеллект человека и высшие научные знания неспособны и бессильны противостоять злу, в то время как научные достижения и инженерные изобретения человека невольно превращаются в пособников этого самого зла, помогая распространять ложь, страх, ненависть и преступления. Это ещё раз подтверждает идею В.Соловьева о том, что люди не могут долго сопротивляться смертельному яду духовных тёмных сил, не заручившись поддержкой свыше. Автор уверен, что просьба о такой поддержке, а именно о Божественном руководстве и защите, выражена именно в словах «И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого «.

«Ибо Твое есть царство и сила и слава во веки веков. Аминь.»

В трёх Евангелиях, примерно в их начале, есть описания загадочного и таинственного события – искушения Иисуса Христа. Свидетелей этому не было, поэтому то, что описано в Евангелии, должно было исходить из уст самого Христа своим ученикам, и это подтверждает огромную значимость этого события. Вероятно и то, что те важнейшие решения, которые Христос принял в то время, не только повлияли на дальнейшую Его жизнь на земле, но и на весь исторический путь человечества. Значение этого странного диалога в пустыне описано великим русским писателем-философом Достоевским в «Легенде о Великом Инквизиторе». Согласно ей, история искушения, как она описана в Писании, представляет собой очень краткое обобщение двух противоположных точек зрения, охватывающих все основные противоречия, которые определяют трагедии и судьбы человечества в этой жизни; разногласия, которые простираются до высшего уровня жизни.

Существует аналогия между историей искушения и второй частью молитвы. Это видно из следующей таблицы:

Вторая часть Молитвы Господней	Сходные слова	История искушения
«ХЛЕБ наш насущный дай нам на сей день...»	ХЛЕБ	...скажи, чтобы камни сии сделались ХЛЕБАМИ. ()
«И не ВВЕДИ нас во ИСКУШЕНИЕ, но избавь нас от ЛУКАВОГО»	ВВОДИТЬ, ИСКУШЕНИЕ, ДЬЯВОЛ	Тогда Иисус ВОЗВЕДЕН был Духом в пустыню, для ИСКУШЕНИЯ от ДИАВОЛА ()
Ибо Твое есть ЦАРСТВО...	ЦАРСТВО	...И, возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все ЦАРСТВА вселенной во мгновение времени. ()
«И СИЛА и СЛАВА во веки веков. Аминь.»	ВЛАСТЬ – СИЛА, СЛАВА	...И сказал Ему диавол: Тебе дам ВЛАСТЬ над всеми сими царствами и СЛАВУ их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её. ()

Без сомнения, в обоих документах упомянуты факторы, влияющие на действия людей и иногда определяющие судьбы целых народов и наций. История искушения несколько напоминает конференцию, на которой обсуждалось будущее человечества, и которая не привела к какому-либо соглашению. Вторая часть Молитвы Господней относится к тем же факторам, но на этот раз с точки зрения повседневной жизни конкретного человека.

В последнем предложении искушения утверждал, что ему принадлежат все царства земные, их сила и слава. Однако Христос не стал этого опровергать, а велел нам по окончании чтения Молитвы Господней говорить в адрес Небесного Отца следующее: «Ибо Твоё есть царство и сила и слава во веки веков ...»

Анализ этих крайне важных вопросов открывает точку зрения, которая не даёт убедительное объяснение до тех пор, пока Земля считается центром вселенной. Первая часть Молитвы показывает, что Царство Божье ещё не пришло на Землю. В истории об искушении упоминается утверждение дьявола, что он владеет и контролирует этот мир. К сожалению, это утверждение подтверждается множеством примеров прошлого и настоящего; даже Евангелие признаёт это. Однако стих, завершающий Молитву, говорит: «Ибо Твоё есть Царство и сила и слава во веки веков. Аминь .» Предложение говорит «есть ,» а не даже «будет .» Однако позиции царства могут быть подвержены сомнению, если на большей части его территории воля Царя в основном игнорируется, а чужим и враждебным силам позволено контролировать его. Картина неясна, и не проясняется, даже если учитывать идею греха.

Но все противоречия исчезают, и значение великой Молитвы становится понятным, когда мы рассматриваем истинную Вселенную Бога в свете современной науки. Территория, занятая враждебными силами, то есть Земля, мгновенно уменьшается до полной незначительности и злая сила, утверждающая, что контролирует её, больше не является здесь повелителем.

Заключение

В заключение следует сделать краткий обзор всех мыслей и идей, навеянных величайшей из молитв, Молитвой Господней.

Слова обращения являются смелым утверждением, что все мы являемся детьми Бога. Напротив, следующая фраза «да святится Имя Твоё » отражает скромность, указывая на бесконечную и вечную разницу между человеком и Царем Вселенной, к которому мы обращаемся «Отче Наш.»

Следующие два предложения, а именно «Да приидет Царствие Твоё » и «Да будет воля Твоя и на земле, как на небе » снова показывают великую важность этих слов. Они включают любопытный аспект. Если предположить, что с подобными словами обращались бы к какому-нибудь средневековому тирану его смиренные подданные, он бы возмущенно ответил, что его царство будет существовать, и воля его будет исполняться независимо от того, хочет этого дерзкий раб или нет. Но как это ни странно, свободное согласие человека имеет значение в вопросе будущего пришествия Царства Божьего на землю. Важность и достоинство, которые предполагаются человеком, когда он обращается с этим прошением к Царю Вселенной о конечном исходе всего земного процесса, редко нами осознаются.

Произнося эти смелые и важные слова, человек становится выше всех нужд, амбиций, оскорблений, произвола – всех очевидных проявлений зла. Человек уверенно признает разрешение всех противоречий этого мира, истинное оправдание бурного процесса земной жизни и единственную действительно стоящую её цель. Человек концентрирует свое внимание и стремление и соотносит их с Божьей волей относительно конечной, вечной цели всего процесса создания человечества. Молясь о приходе Царства вечной жизни, правды и славы, человек надеется на то, что и ему найдётся там место; в противном случае, он испытает жестокое разочарование – молиться о приходе Царства Божьего, если человек осуждён никогда не увидеть его света.

Как уже было упомянуто, вторая часть Молитвы совершенно отличается и затрагивает насущные нужды и проблемы земной жизни. Предложение о «хлебе нашем насущном» может быть понято как подразумевающее все материальные, интеллектуальные и духовные потребности земной жизни. Просьбы же о «прощении» и «сохранении от искушения» указывают не только на внутреннюю духовную борьбу, но и на то, как в дальнейшем повлияют эти проявления силы воли и страданий на вечную жизнь человека.

Молитва начинается и кончается простым и благоговейным прославлением Божественного Провидения. Как бы отражая весь процесс творения, первое предложение относится только к Богу, «да святится имя Твоё», а последнее говорит о «царстве и силе и славе». Это можно понять, обратясь к Божественной мудрости и силе, которые создали и контролируют всю материальную и духовную вселенную.

Молитва была задумана её Автором с той целью, чтобы руководить нами в бурном и драматическом процессе нашего духовного рождения. Когда же этот процесс подойдёт к концу на Земле, и, возможно, на других планетах Вселенной, задача Молитвы будет выполнена. Возможно, что и счастливые представители высшего уровня жизни, воспевая славу и мощь своего Создателя, будут по-прежнему использовать всё те же три предложения Молитвы Господней, для которых нет преград ни во времени, ни в пространстве.

Отче Наш, сущий на небесах, Да святится Имя Твоё...

Ибо Твоё есть царство и сила и слава во веки веков.

Мы знаем много молитв, составленных святыми отцами. Есть и молитвы, повторяющие ангельские славословия. И есть одна молитва, словами которой заповедал нам обращаться к Богу Сам Христос. Это молитва «Отче наш». Большинство из нас знает ее текст наизусть, но эти слова нужно не только знать, их нужно понимать. Потому что духовная наука - это не таблица умножения, которую можно выучить и потом автоматически пользоваться. Она требует постоянного усилия, возвращения к тому, что мы уже знаем, чтобы оно оживлялось в нашем сознании и в нашем сердце. Что стоит за словами молитвы Господней, рассказывает епископ Смоленский и Вяземский ПАНТЕЛЕИМОН.

Горний Иерусалим. Фрагмент иконы Страшный суд 1580-1590, Сольвычегодск

Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.

Тайная молитва

Кроме текста молитвы «Отче наш», Господь в Нагорной проповеди оставил нам учение о том, как нужно молиться: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, который втайне...» (Мф. 6: 6).

Домашняя молитва должна совершаться в одиночестве. Нужно уметь оставаться наедине с Богом. Некоторые супруги, начиная совместную жизнь, читают вечерние и утренние молитвы вместе. И получается, что они лишают себя тайной молитвы, той, о которой говорится в Евангелии. Наверное, можно иногда почитать правило вместе. В некоторых монастырях бывает общее правило, но его всегда должна дополнять келейная молитва. И если человек не находит в своей жизни времени, чтобы помолиться Богу втайне, значит он не исполняет заповедь, данную нам Христом.

Домашняя, келейная молитва может быть разной. Это может быть чтение обычного правила, может быть чтение канонов, акафистов, может быть чтение Иисусовой молитвы. Когда мы собираемся вместе, чтобы помолиться в храме, мы молимся все вместе одними и теми же словами. Но, когда мы остаемся одни, мы можем выбрать ту молитву, которая больше помогает нам сосредоточиться и помнить о Боге. Мои слова не означают, что у нас вообще не должно быть молитвенного правила и что сегодня вечером мы можем почитать великое повечерие и сделать один поклон, а завтра можем сделать сто поклонов с Иисусовой молитвой. Нет. Нам, тем, кто не умеет молиться, какое-то правило все-таки нужно. Его необходимо выбрать вместе с духовником и придерживаться строго. Потому что совсем опустить правило могут только совершенные, святые люди. Некоторые из них вообще пребывают в безмолвии - есть такой вид молитвы, когда человек просто молчит перед Богом. Но мы нуждаемся в молитвенной азбуке. Нам нужно учиться читать по слогам - каждое утро и каждый вечер исполнять молитвенное правило, которое мы для себя определили.

Следующие слова в Нагорной проповеди тоже о том, как нужно молиться: «А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Мф. 6: 7-8). Господь дает нам образец такой немногословной молитвы. Это молитва «Отче наш». Слова этой молитвы нельзя перевести на русский язык так, чтобы они сразу стали понятны - в них вложен очень глубокий смысл, который нам, земным, плотским людям не всегда бывает доступен. Именно поэтому над этой молитвой нужно размышлять, чтобы понять, как и о чем заповедал нам молиться Господь.

Наш Отец

Начиная эту молитву, мы призываем Бога, называя Его Отцом. На литургии, перед тем как петь «Отче наш», священник возглашает: «...и сподоби нас, Владыко, со дерзновением, неосужденно, сметь называть Тебя Небесного Бога Отцом» (так переводится с церковнославянского языка это прошение). Этими словами мы просим у Бога благословение на то, чтобы называть Его Отцом.

Смиренно с покаянным чувством мы должны произносить эти первые слова Господней молитвы. Ведь когда мы подходим к Чаше, мы не называем себя «сын Божий Павел» или «дочь Божия Антонина», мы говорим «раб Божий Павел» и «раба Божия Антонина», а в молитве «Отче наш» - называем Бога Отцом.

Если вникнуть в эти слова, то понимаешь, что Бог не просто некое далекое и недоступное Существо, Которое не может понять наши беды и Которого мы все время просим о чем-то, как будто Он забыл о нас. Ведь так мы иногда думаем. Но в Священном Писании есть такие слова, где Господь говорит, что если и мать забудет свое грудное дитя, то Он нас не забудет. То есть Он любит нас больше, чем мать любит свое грудное дитя.

В словах «Отец наш Небесный» говорится о подлинном отцовстве. В них говорится об удивительной любви Божией к нам. Когда вспоминаешь об этой любви, становится легче жить, становится легче молиться. И еще, конечно, важно, что с самого начала этой молитвы Господь призывает нас молиться не только о себе, называя Бога «своим» Отцом, а призывает обращаться к Нему Отец «наш» - общий наш Отец. И мой Отец, и Отец китайца в Китае, и африканца в Африке, и бомжа, который ходит по улицам Москвы. Отец наш. Он Отец и тех, кто меня не любит, и тех, кого я считаю своими врагами, и Отец тех, кого я совсем не знаю.

Но, хотя мы и обращаемся к Богу, как к Отцу, это не должно быть дерзостью, фамильярностью. Мы должны сохранять благоговейное отношение к Богу. Святые отцы говорят, что, когда человек молится Богу, он должен себя представлять некой «малой пиявицей», то есть каким-то маленьким насекомым. Наименование Бога Отцом не подразумевает, что мы можем похлопать Его по плечу. Нет, конечно. Должно сохраняться благоговение, страх Божий. Помня о том, что Он Отец наш, мы должны считать себя недостойными этой любви Божией. И если прийти в некое трезвое состояние ума, мы поймем и почувствуем, что так оно и есть.

Три общих прошения

Очень важна последовательность наших просьб, обращенных к Богу. Первое, о чем мы просим Бога - чтобы святилось Его Имя. Это удивительные слова. Имя Божие, как говорили некоторые богословы в XX веке, это Сам Бог. Были такие люди, которых называли «имябожниками», и были другие, которые с ними не соглашались. Между теми и другими шла такая борьба, что дело доходило до рукопашных боев. На Афон был послан русский военный корабль, чтобы усмирить возмущение, которое там поднялось. Наверное, «имябожники» были не во всем правы, но их противники были не правы в еще большей степени. Имя Божие значит очень много. Это присутствие Бога в мире. Слова, которыми мы Бога называем: Вседержитель, Саваоф, Любовь, - это не просто слова. Имя Бога - это то, через что Бог являет себя нам. К этому нужно очень благоговейно относиться и просить, чтобы присутствие Бога через Его Имя являлось и освящало наш мир. Мир, который устремился за Адамом, совершившим грех. Мы просим о том, чтобы этот мир не отворачивался, не уходил от Бога.

Потом мы молимся о том, чтобы пришло Царство Божие. Однажды я спросил студенток нашего училища, хотят ли они прямо сейчас оказаться в Царствии Божием? Они ответили мне: «Нет, владыка, мы еще пожить хотим!» Но тем не менее мы просим в молитве «Отче наш», чтобы пришло Царство Божие. Царство Божие - это ведь не обязательно смерть. Во время совершения литургии приходит Царство Божие. Или когда мы встречаемся со святыми людьми - тоже приходит к нам Царство Божие. Оно является в нашей душе, когда мы читаем духовные книги. Оно может внезапно озарить нашу душу, наше сердце смыслом. Так тоже бывает. И вне этого Царства нет жизни. Вне его - мрак. Вне Царства Божьего умирающий мир, который идет к концу, к вечному страданию. Поэтому мы просим, чтобы Царство Божие пришло. Не надо вкладывать в эти слова такой смысл, будто мы хотим завтра умереть и оказаться в Царствии Божием. Нет. Это у нас не получится, туда нельзя войти не готовым. Но это Царство должно прийти и принести мир и покой в нашу мятущуюся душу, ведь там, где мир, там и Царство Божие. Оно должно прийти к нам радостью, благодатью. Об этом мы просим.

Следующее наше прошение - чтобы Воля Божия совершалась на земле так же, как и на небе. Мы дерзаем произносить эти слова и говорим их без горечи. Хотя обычно нам трудно смиряться с чужой волей. Детям, когда они спорят, трудно согласиться с волей другого. Даже жена с мужем, которые любят друг друга, иной раз спорят из-за какой-то ерунды. Сказать «ладно, пусть будет, как ты хочешь» - очень трудно. Из-за этого на земле начинаются войны, распадаются семьи, рушится дружба - все из-за того, что каждый хочет настоять на своем. Иногда это принцип, иногда выгода, иногда пристрастие. Очень трудно смириться с чужой волей. Но сказать Богу «да будет воля Твоя» очень легко. Потому что Его воля - это благая воля. Это воля, которая хочет не поработить нас, не лишить нас свободы, а, наоборот, дать нам свободу. Потому что только в Боге, в Его воле, мы обретаем свободу. Эта воля благая и совершенная. И конечно, нужно искать эту волю. Если мы не стараемся узнать волю Божию, тогда мы зря говорим эти слова, они оказываются для нас пустыми и фальшивыми.

Три личных прошения

Только после того, как мы просили о том, чтобы святилось Имя Божие, после того, как мы просили о пришествии Царствия Божьего и о том, чтобы была Воля Божия, - только после этого мы просим о наших житейских нуждах. Господь хотя и говорит о том, что знает нашу нужду, но все-таки, как мы видим, заповедует нам просить о насущном хлебе на каждый день. Есть разные толкования этих слов. «Хлеб насущный» может означать все потребное для жизни - крышу над головой, одежду, воду, все необходимое, чтобы прожить сегодняшний день. Причем обратите внимание - именно сегодняшний день, а не до старости безбедно и спокойно. Мы просим не сверхнеобходимое, а необходимое. Эти слова должны нас устыдить и напомнить о том, что здесь на земле нельзя жить роскошно. Чем роскошнее ты живешь на земле, тем больше вероятность того, что ты будешь лишен небесной радости, как произошло с богатым человеком в притче о богаче и Лазаре. Помните? Он был ввержен в геенну огненную. На земле он жил роскошно, он имел не только необходимое, но и многое сверх этого. Эти слова молитвы должны напоминать нам, как нужно жить. Они должны не только помочь нам научиться просить чего-то у Бога, но и подсказать, как строить свою жизнь. Есть еще такое толкование, что «хлеб насущный» - это Причастие Святых Христовых Тайн. То есть мы просим Бога, чтобы нам был дан этот дар, без которого мы не можем жить. Господь отвечал дьяволу словами из Священного Писания - не хлебом единым будет жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. То есть хлебом для нас являются и слова Священного Писания, которые питают наше сердце.

Следующее прошение тоже очень важно - мы просим у Бога простить нам грехи, так же, как и мы прощаем нашим должникам. Я часто сталкиваюсь на исповеди с людьми, которые не могут кого-то простить. В житиях я встречал рассказ о том, как один святитель остановил службу и не разрешил человеку петь эти слова из «Отче наш», потому что тот не прощал своему должнику. А другому человеку, который тоже не хотел прощать своего ближнего, святой сказал, чтобы он не читал эти слова в «Отче наш» - пропускал бы их, если не может простить. Ведь как он может надеяться на прощение своих грехов, если не прощает другому? Нас эти слова должны устыдить, мы должны бояться не простить людям то, что они нам должны. Бояться не простить тем, кто взял в долг и не отдает, бояться не простить своим детям, которые, как нам кажется, нам должны - ведь мы их воспитывали, а они не заботятся теперь о нас. Но мы обязательно должны простить им это, если хотим получить прощение от Бога. А у нас у всех долг перед Богом неоплатный. Оплатить его никто из нас не может. Вы же помните причту о должнике, который был должен сто тысяч талантов. Когда ему был прощен его большой долг, он стал требовать со своего должника сто динариев - мизерную сумму - и не хотел ему простить. Тогда с него был взыскан весь тот огромный долг, который раньше был ему прощен. Так и наши огромные долги перед Богом, наши грехи, которые Бог нам простил, могут быть снова взысканы с нас, если мы не будем прощать все маленькие и кажущиеся большими долги других людей.

В конце мы просим у Бога, чтобы Он не ввел нас во искушение. Здесь имеются в виду испытания, которые выше наших сил. Конечно, Бог нас никогда и не вводит в испытания, которые выше наших сил. В эти испытания нас вводит наша гордость. Когда мы так говорим, мы не просим Бога не делать того, что Он не сделает ни в коем случае, но мы напоминаем себе, что по нашей гордости можем взять на себя больше, чем способны понести, и тогда, потеряв смирение, рискуем войти в какое-то тяжелое и страшное искушение. Иногда Бог допускает искушение из педагогических целей, желая нас чему-то научить. Мы просим здесь, чтобы те скорби, которые должны быть в нашей жизни (а без скорбей нельзя приобрести страх Божий, нельзя научиться смирению), чтобы они все-таки были посильны нам и чтобы Господь избавил нас от власти дьявола, избавил нас от его сетей, которые, как вы знаете, разбросаны по лицу земли. Когда преподобный Антоний увидел эти сети, он сказал Богу: «Кто же может спастись?!» И был ему ответ, что к смиренному человеку эти сети даже не прикасаются. Так что в этих словах для нас есть напоминание о том, что избавиться от лукавого, от его сетей можно только смирением. А смирение заключается в том, чтобы всегда молиться Богу, чтобы всегда просить Его помощи. В Евангелии молитва «Отче наш» заканчивается славословием: «Ибо Твое есть Царство, и сила, и слава во веки. Аминь». В современной практике этими словами молитву заканчивает священник, если мы читаем ее в храме.

К сожалению, в наше время очень часто люди молятся формально, механически. Но мы должны не просто повторять слова молитвы «Отче наш», как это делают дети, а вдумываться каждый раз в их смысл. Не стоит успокаиваться, прочитав эту статью. Обязательно нужно читать толкования святых, спрашивать других людей, как они молятся этой молитвой. Какие смыслы они вкладывают в эти слова, о чем они просят. Потому что молитва - это не произнесение вслух или про себя древних магических формул, тайных волшебных звукосочетаний. Молитва - это обращение ума и сердца к Богу с помощью слов, имеющих глубочайший смысл, который должен быть осознан и прочувствован молящимся. «Отче наш» - это не только одно из важнейших молитвословий, употребляемых Церковью. Это данный самим Богом совершенный образец правильного молитвенного устроения души, это выраженная в емких словах заповеданная Христом система жизненных приоритетов.

Записала Екатерина СТЕПАНОВА

ТАЙНЫ МОЛИТВЫ «ОТЧЕ НАШ» - ТО, О ЧЁМ МНОГИЕ НЕ ЗНАЛИ…
Молитва Отче наш — это не просто главные слова для любого христианина. В этих строках содержится тайный смысл, понимание самого Бога и всего, что нас с вами окружает. С текстом этой молитвы связано много интересных фактов и даже тайн, которые дано постичь только истинному верующему.

История молитвы

«Отче наш» - это единственная молитва, которую даровал нам сам Господь. Считается, что она была дана человечеству Христом, а не была придумана ни святыми, ни обычными людьми, и именно в этом состоит ее великая сила. Текст самой молитвы звучит так:

Отче наш, сущий на небесах!
да святится имя Твое;
да приидет Царствие Твое;
да будет воля Твоя и на земле, как на небе;
хлеб наш насущный дай нам на сей день;
и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;
и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.
Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки.
Аминь.

Эти слова отображают все человеческие нужды, чаяния и стремления к спасению души. Смысл и тайна этой молитвы состоит в том, что она является универсальным божьим словом, которое можно использовать как для благословения своего пути, так и для защиты от нечисти, от болезни и от любой беды.

Истории спасения

Многие христианские деятели говорят, что чтение «Отче наш» в самые страшные моменты жизни способно помочь избежать ужасной участи. Главная тайна этой молитвы состоит в ее силе. Бог спасал многих людей, находящихся в опасности, читающих «Отче наш». Безвыходные ситуации, которые ставят нас перед лицом смерти - это наилучший момент для произнесения могущественных строчек. Один из ветеранов Великой Отечественной Войны, некий Александр, писал письмо своей жене, которое ей не дошло. Видимо, оно было потеряно, поскольку нашлось в одном из мест дислокации войск. В нем мужчина говорил, что был окружен в 1944 году немцами и ждал своей гибели от рук противника. «Я с раненой ногой лежал в доме, услышал стук шагов и немецкий говор. Я понял, что сейчас умру. Наши были близко, но рассчитывать на них было просто смешно. Я не мог пошевелиться - не только потому что был ранен, но и потому что оказался в тупике. Ничего не оставалось, кроме как молиться. Я готовился к смерти от руки противника. Они увидели меня - я испугался, но не перестал читать молитву. У немца не оказалось патронов - он начал о чем-то быстро говорить со своими, но что-то пошло не так. Они резко кинулись бежать, бросив мне под ноги гранату - так, чтобы я не смог до нее дотянуться. Когда я прочитал последнюю строчку молитвы, то понял, что граната не разорвалась».

Таких историй мир знает немало. Молитва спасала людей, которые встречали в лесу волков - они разворачивались и уходили прочь. Молитва ставила на праведный путь воров и разбойников, которые возвращали украденные вещи, прилагая записки о раскаянии и о том, что их надоумил на это Бог. Этот священный текст спасет от холода, огня, ветра и от любой напасти, которая может угрожать жизни.

Но главная тайна этой молитвы познается не только в горе. Читайте «Отче наш» каждый день - и это наполнит вашу жизнь светом и добром. Благодарите Бога этой молитвой о том, что вы живы, и вы всегда будете здоровы и счастливы. Спасибо за ваши комментарии!