Невельской геннадий иванович - исследователь дальнего востока. Геннадий иванович невельской Невельской геннадий иванович открытия

30.11.2023

Геннадий Иванович Невельской родился в усадьбе Дракино, близ Солигалича. Отец: Иван Алексеевич Невельской (1774-1823) - потомственный морской офицер, из старинного Костромского дворянского рода. Мать: Феодосья Тимофеевна (1787-1854) принадлежала к старинному дворянскому роду Полозовых; известна тем, что подвергалась судебному преследованию за не гуманное отношение к крепостным крестьянам.

В Морском корпусе

В 1829 году Геннадий Невельской поступил в Морской кадетский корпус. Начальником Морского корпуса был в то время знаменитый мореплаватель адмирал И. Ф. Крузенштерн, с именем которого связано первое российское кругосветное плавание. Среди кадетов тех времен особенной популярностью пользовались не столько военное, сколько исследовательское, географическое направление обучения. Кадеты и гардемарины были воодушевлены знаменитыми морскими походами русских моряков. У всех на устах было открытие Антарктиды Ф. Ф. Беллинсгаузеном и М. П. Лазаревым, походы Ф. П. Врангеля, М. Н. Станюковича, Ф. П. Литке и других. Не случайно, поэтому, многие однокашники Невельского впоследствии стали знаменитыми мореплавателями, исследователями, географами.

Ещё в Морском корпусе Невельской увлекся географией Дальнего Востока. Не вполне однозначные сведения, приводимые в книгах и картах, Геннадий Невельской подвергал сомнению. Им овладела жажда собственных географических исследований.

В 1832 году Невельской в числе лучших окончил Морской кадетский корпус и в числе избранных стал слушателем только что созданного Офицерского класса (прообраз будущей Военно-Морской Академии). 28 марта 1836 года мичман Невельской успешно сдал экзамены за курс офицерского класса и ему было присвоено звание лейтенанта флота.

Первые годы службы во флоте

По окончанию Офицерского класса лейтенант Невельской был назначен в эскадру адмирала Федора Петровича Литке офицером на корабль «Беллона» под командованием опытного морского офицера Самуила Ивановича Мофета. Затем служил на кораблях «Князь Варшавский»(«Константин»), «Аврора» и «Ингерманланд». В эти годы он, как отлично подготовленный морской офицер, являлся вахтенным офицером при Его Высочестве Великом князе Константине Николаевиче. Цесаревич Константин, сын императора Николая I в возрасте 9 лет был назначен генерал-адмиралом флота и определен под попечительство адмирала Литке. Фактическим попечителем юного Великого князя на многие годы стал Геннадий Невельской. Впоследствии это обстоятельство, возможно, послужило к тому, что самовольства Невельского при освоении Амура были не только прощены, но одобрены императором Николаем I. Историк А. И. Алексеев предполагает, что Невельской в какой-то момент спас жизнь цесаревичу.

В годы службы Невельского в эскадре Литке, эта эскадра в дальних плаваниях участия не принимала, в основном плавала в пределах Европы. В 1846 году Невельской получил чин капитан-лейтенанта. Годом спустя он напросился на должность командира строившегося транспортного судна «Байкал», которое должно было отправиться на Камчатку с грузом.

Амурская экспедиция

Назначение на «Байкал» и направление на Дальний Восток Невельской рассматривал, как возможность исполнить свой замысел: доказать, что в устье реки Амур можно войти из океана и, что Сахалин - остров. Заручившись поддержкой губернатора Восточной Сибири Николая Николаевича Муравьева и начальника главного морского штаба князя Меншикова, Невельской, без Высочайшего разрешения летом 1849 года достиг устья Амура и обнаружил пролив между материком и островом Сахалин. В 1850 году Невельской, уже в чине капитана 1 ранга был вновь направлен на Дальний Восток, однако с предписанием «не касаться устья Амура». Но, заботясь уже не столько о географических открытиях, сколько об интересах Российского государства Невельской, вопреки предписанию, основал в устье Амура т. н. Николаевский пост (ныне город Николаевск-на-Амуре), подняв там Российский флаг и объявив о суверенитете России над этими землями.

Самоуправные действия Невельского вызвали недовольство и раздражение в правительственных кругах России. Так называемый Особый Комитет счел его поступок дерзостью, достойной разжалования в матросы, о чем и было доложено императору Николаю I. Однако, выслушав доклад Муравьева Н. Н., Николай I назвал поступок Невельского «молодецким, благородным и патриотическим», и даже наградил его орденом Владимира 4 степени, а на доклад Особого Комитета наложил знаменитую резолюцию:

В 1851 году Невельской был вновь направлен на Дальний Восток. В том же году он женился на девице Ельчаниновой, Екатерине Ивановне, вместе с которой и прибыл к месту службы. В последующие годы Невельской и его подчиненные осуществили детальное исследование берегов устья Амура, Амурского лимана и Татарского пролива, а также континентальных частей Амурского и Уссурийского края и острова Сахалин. При этом капитан 1 ранга, а с августа 1854 года контр-адмирал Невельской от имени императора устанавливал власть России в дальневосточных территориях.

В середине 1850-х годов началось масштабное освоение Россией Амурского края под руководством губернатора Муравьева. Миссия Невельского на этом была исчерпана и он возвратился в Санкт-Петербург.

После Амурской экспедиции

Вернувшись в Санкт-Петербург, Геннадий Невельской более не участвовал в морских плаваниях. Значительную часть жизни он посвятил систематизации материалов, собранных им в ходе Амурской экспедиции: он участвовал в уточнении карт, консультировал политиков и предпринимателей. Был действительным членом Императорского Русского Географического общества.

В 1857 году он вошел в состав директоров вновь созданной Амурской компании (коммерческое предприятие) и много занимался её делами. Одновременно он был назначен членом Морского ученого совета.

В 1864 году Невельскому был присвоен чин вице-адмирала, в 1874 году - полного адмирала.

Здоровье Невельского, подорванное в результате участия в Амурской экспедиции, периодически ухудшалось. Временами он был вынужден выезжать за границу для лечения.

Основной целью последних лет жизни Г. И. Невельского было написание книги об Амурской экспедиции. В этом ему активно помогала супруга, Екатерина Ивановна Невельская, являвшаяся очевидицей и участницей описываемых событий. В 1975 году книга была в основном закончена. Первоначально она называлась «Действия наших морских офицеров в 1849 по исход 1855 года на отдаленном Востоке нашего Отечества и их последствия». Однако прошло ещё несколько лет, прежде, чем она увидела свет. Это случилось уже после смерти Невельского. Окончательный вариант книги Г. И. Невельского под названием «Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России 1849-1855» был подготовлен его вдовой и вышел в свет в 1877 году. В перемене названия принимал участие Великий князь Константин Николаевич.

Геннадий Иванович Невельской скончался 17 (29) апреля 1876 в Санкт-Петербурге, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Семья

Жена Екатерина Ивановна Невельская (15 октября 1831- 8 марта 1879)
Дочери:
Старшая дочь Екатерина Невельская (1 июня 1853 года - 12 мая 1854)
Ольга Геннадьевна Сорохтина (2 апреля 1854 года - 13 октября 1933, Ницца, Франция) (муж - офицер Л. В. Сорохтин) - автор первой биографии Г. И. Невельского (1894). Детей не имела.
Мария Геннадьевна Кукель (8 августа 1855 - примерно 1919-20) (муж - Андрей Болеславович Кукель)
Александра Геннадьевна Охотникова (8 апреля 1858 ?1929, Париж) (муж Платон Михайлович Охотников, офицер, позже помещик)
Сын Николай Геннадьевич Невельской (14 сентября 1861 - примерно 1919). Женат не был.
Внуки:
Сергей Андреевич Кукель (Кукель-Краевский) - морской офицер
Владимир Андреевич Кукель (Кукель-Краевский) - морской офицер
Три дочери и два сына были у А. Г. Охотниковой. Их потомки живут во Франции, Бразилии, США и России.

Все даты - по старому стилю.

Награды и звания

За отличную и усердную службу Невельской был награжден орденами:
- Св. Станислава IV степени (1838),
- Св. Анны III степени (1841),
- Св. Владимира IV степени (1850),
- Св. Анны II степени с Императорской короной (1853),
- Св. Владимира III степени (1853),
- Св. Станислава I степени (1855),
- Св. Анны I степени и пожизненным пенсионом в 2 тыс. рублей серебром в год (1858).

На надгробии могилы Г. И. Невельского на Новодевичьем кладбище Петербурга высечен неправильный год рождения: 1814 год, вместо 1813-го. Историк А. Алексеев объяснял это тем, что при поступлении в 1829 году в Морской корпус было представлено поддельное свидетельство о рождении, где возраст Невельского был уменьшен ровно на год. Год рождения 1814 впоследствии перешел во все официальные документы Г. И. Невельского. Это нашло свое отражение и в надписи на надгробии.

Труды

Память

Именем Невельского названы залив и пролив на Дальнем Востоке, город Невельск Сахалинской области, улица в городе Южно-Сахалинске, Холмске (и в других городах Сах. области), Новосибирске и ряд других мест.
Во Владивостоке в 1897 году ему был поставлен памятник (скульптор Р. Р. Бах, архитектор - морской инженер А. Н. Антипов).
Памятники в Николаевске-на-Амуре как основателю города.
До середины 1990-х годов в Хабаровске находился памятник Г. И. Невельскому. Скульптура обветшала, демонтирована на реконструкцию и не восстановлена.
Имя Г. И. Невельского носил пассажирский теплоход (проект 860) Амурского речного пароходства.
Имя Невельского носит Морской государственный университет Владивостока.
Имя Невельского носит Мореходное училище города Холмска.
Имя Невельского было присвоено одному из самолетов российской авиакомпании «Аэрофлот»

Г.И. Невельской, известный исследователь Дальнего Востока, родился 23 ноября (5 декабря) 1813 года в селе Дракино Солигаличского уезда Костромской губернии, в дворянской семье. Он окончил Морской кадетский корпус (1832) и офицерские "классы" (1836). В 1836 году в чине лейтенанта Невельской был назначен служить на эскадру Ф.П. Литке. До 1846 года служил на кораблях в Северном, Балтийском и Средиземном морях. В 1846 году совершил плавание вокруг Европы. В 1847 году стал командиром военно-транспортного корабля "Байкал". В 1848-1849 годах Невельской на корабле "Байкал" прошел с грузом из Кронштадта вокруг мыса Горн в Петропавловск-Камчатский, затем вышел в Охотское море, исследовал и составил описание Сахалина, доказав, что Сахалин - остров, а не полуостров (как ранее считалось), исследовал Сахалинский залив, Татарский пролив, низовья Амура и другие районы Дальнего Востока. За эти исследования и открытие мореходного входа в устье Амура 6 декабря 1849 года он был произведен в капитаны II ранга. Летом 1850 года Г.И. Невельской основал пост Николаевский (ныне г. Николаевск-на-Амуре).

Где раз поднят русский флаг, он уже спускаться не должен!

Невельской Геннадий Иванович

25 августа 1854 года "за отличное исполнение особых Высочайших повелений в Нижнеамурском крае, производившихся с ничтожными средствами в пустынных и отдаленных местах, среди дикарей и сопряженных с неимоверными лишениями и постоянной опасностью для жизни, особыми трудами, бдительностью и отважностью, за распространение российского влияния на народы, обитающие на острове Сахалин и на берегах лимана реки Амур, южных берегах Охотского моря, берегах Татарского пролива, и заложившего этими действиями основание для присоединения к России всего Приамурского и Уссурийского краев" Г.И. Невельской был произведен в контр-адмиралы.

В 1855 году Невельской был назначен начальником штаба морских сил при генерал-губернаторе, но 10 декабря 1856 года из-за трений с Адмиралтейством был отстранен от своей должности и отозван в Петербург; в 1857 году назначен главой Ученого отдела Морского технического комитета. В 1857-1876 годах составлял инструкции для командиров кораблей, отправлявшихся на Дальний Восток, редактировал статьи для "Морского сборника", участвовал в работе Русского географического общества, Общества содействия русскому торговому пароходству, работал над книгой "Подвиги русских морских офицеров на крайнем Востоке России".

За отличную и усердную службу Г.И. Невельской был награжден орденами Св. Станислава IV степени (1838), Св. Анны III степени (1841), Св. Владимира IV степени (1850), Св. Анны II степени с Императорской короной (1853), Св. Владимира III степени (1853), Св. Станислава I степени (1855), Св. Анны I степени и пожизненным пенсионом в 2 тыс. рублей серебром в год (1858). 1 января 1864 года Г.И. Невельской был произведен в вице-адмиралы, а в начале 1874 года - в полные адмиралы.

Именем Невельского названы пролив и залив на Дальнем Востоке, мыс, гора на Сахалине, город (1846), подводная гора в Тихом океане, одна из улиц Кинешмы, крейсер "Адмирал Невельской" (1913).

В 1860-1876 годах жил в родовой усадьбе Рогозиниха Кинешемского уезда.

Адмирал скончался 17 (29) апреля 1876 года в Санкт-Петербурге и был погребен на кладбище Новодевичьего монастыря. Позже рядом с адмиралом была похоронена его вдова - Екатерина Ивановна Невельская (1834-1879). Два одинаковых белых креста на 7-й дорожке (16 участок) не заметить невозможно.
"Сделанные Невельским открытия неоценимы для России; множество предшествовавших экспедиций в эти края [Амурский край, Сахалин, Дальний Восток] могли достигнуть европейской славы, но ни одна не достигла отечественной пользы, по крайней мере в той степени, как исполнил это Невельской".

(Н.Н. Муравьев, генерал-губернатор Восточной Сибири, 1849)

Геннадий Иванович Невельской

НА САХАЛИНЕ И В ПРИАМУРЬЕ

В славной плеяде выдающихся русских мореплавателей 19 века Геннадий Иванович Невельской занимает особое место. В годы, возглавляя Амурскую экспедицию, этот смелый исследователь совершил крупнейшие географические открытия в районе нижнего течения Амура и северных берегов Японского моря и присоединил к России огромные пространства Приамурья и Приморья. Фамилию Невельских еще в 18 веке носили люди, посвятившие свою жизнь морю. А если человек с малых лет слышит от взрослых увлекательные истории о дальних путешествиях по морям-океанам, об открытиях невиданных земель да вдобавок зачитывается книгами, рассказывающими о подвигах знаменитых мореходов,- кем он захочет стать? Конечно, моряком! И Геннадий Невельской уже с юности начал мечтать о бескрайних морских просторах, бурных извилистых реках, далеких берегах. Он уже знал от старших, что моряк должен уметь делать все. Вот, как его пращур, галерный подмастерье Невельской, который так отличился при постройке галер, что был за это почетно "презентован" самой Екатериной I семью аршинами сукна... А лейтенант Гаврила Невельской, командуя в 1808 году небольшим кораблем "Опыт", решился бесстрашно вступить в неравный бой с мощным английским фрегатом. И отец Геннадия - тоже лейтенант русского флота - Иван Алексеевич Невельской много изведал, участвуя во всевозможных морских баталиях. Он получил образование в Морском корпусе из которого был выпушен мичманом в 1759 году. Служил во 2-й эскадре Балтийского гребного флота, согласно принятым тогда правилам, каждую навигацию плавал на разных кораблях (“Евсевий”, “12 Апостолов”, “ Саратов”, “Екатерина”, “Александр”, “Константин”). Хотя он впоследствии и ушел в отставку и жил в своей усадьбе, былого не забывал. родился 23 ноября 1814 года в сельце Дракино, крещен в церкви села Богородицкого. Усадьба Невельских привольно располагалась в двадцати верстах от уездного города Солигалича Костромской губернии, на месте пустоши Дракино. Солигалич возник в связи с развитием соляного промысла - соляные варницы, располагавшиеся здесь, упоминаются еще в 1332 году - отсюда пошло и название. Сначала это были Соли Галицкие, так как промыслы находились на территории Галицкого княжества, центром которого являлся город Галич. Постепенно эти два слова соединились. Старинный дворянский род Невельских обосновался на Костромской земле в 16 веке при царе Иване IV (Грозном). В роду Невельских существовала легенда, что кому-то из них удалось спасти жизнь царю Алексею Михайловичу. Так вот, пустошь Дракино и была подарена этим царем основателю той ветви Невельских, к которой принадлежал и Геннадий Иванович Невельской. Самые ранние, детские годы Геннадия Невельского проходили в далеком костромском захолустье в поистине морской обстановке. Многих из моряков-костромичей и ярославцев знавали старшие Невельские, со многими они находились в родственных отношениях, в те времена весьма поощрялось такое родство - троюродные братья и сестры, и даже более отдаленные родственники писали друг другу «любезный брат» или «любезная сестра моя». Это весьма помогало воспитанию патриотизма. Маленький Геннадий, с детства готовившийся поступать в Морской корпус, много времени проводил у дяди, имевшего большую морскую библиотеку. Чаще всего Геннадию с другими детьми приходилось бывать в соседнем селе Лосево, где был приход и куда в церковь по большим праздникам ездили Невельские и Полозовы. На обычные церковные службы они отправлялись в рядом расположенные села Богородское или Герасимово. Отец умер, когда Геннадию исполнилось всего девять лет. Тем не менее тяга к морской службе была у мальчика уже великая, и в 1829 году, пятнадцати лет от роду, он поступил в прославленный знаменитыми питомцами Морской кадетский корпус. Приказ о зачислении Геннадия Невельского подписал Иван Федорович Крузенштерн, выдающийся русский мореплаватель и ученый, руководивший первым русским кругосветным плаванием. С первых дней Геннадий Невельской отличался в успехах, проявил большую любовь к" изучению морского дела, старательность. На выпускных экзаменах его ответы были столь блестящими, что обратили на себя внимание, одного из героев Наваринского сражения. Впрочем, как мы узнаем позже, многие таланты и достоинства Геннадия Ивановича Невельского нередко лишь осложняли, а то и вконец портили его отношения с сановниками, а горячий и прямой характер мешал выполнению планов, которые он неизменно посвящал служению Отчизне. Окончив весьма успешно корпус в декабре 1832 года, Геннадий Невельской был оставлен для продолжения образования в офицерских морских классах при том же учебном заведении. Здесь слушатели совершенствовали свои знания в морских науках, а также получали практические навыки. Изучали астрономию , баллистику и другие науки, слушали лекции математиков -ковского, физика Э. X. Ленца. В 1835 году молодой моряк получил первый чин и был назначен в эскадру контр-адмирала вахтенным лейтенантом флагманского корабля - фрегата "Беллона". Служба под начальством Литке сыграла важную роль в становлении Невельского как мореплавателя. Именно в тот период не без влияния Литке окреп его интерес к изучению и освоению неизведанных земель страны, в частности Сибири и Дальнего Востока. Дальний Восток особенно манил его своей загадочной, красотой, природной мощью... Привлекало прежде всего устье Амура, таящее много неизвестного. Знаменитые мореплаватели - француз Ж.-Ф. Лаперуз, англичанин, побывавшие в тех водах, утверждали: устье этой великой дальневосточной реки несудоходно, а материковый берег соединяется с побережьем Сахалина перешейком. Итак, Сахалин - полуостров, воды Амура теряются в песках... Но Невельской слышал и другое. Карты русских промышленников и мореходов 18 века, а также рассказы и первые русские атласы ясно говорили: устье Амура выходит в пролив, отделяющий остров Сахалин от материка. Так остров или полуостров этот таинственный Сахалин? Можно ли пройти на судах в устье Амура? Невельской дал себе твердое слово найти истину. Для начала он стал изучать все старые карты той местности, описания давних путешествий... Но всего этого было, конечно, мало для решения загадок Амура и Сахалина. Захотелось самому побывать там, узнать все доподлинно и точно. На первых порах не повезло. Сразу получить назначение на Дальний Восток не удалось. , тот самый, который восхищался на выпускном экзамене в Морском кадетском корпусе ответами Геннадия Невельского, предложил молодому офицеру перейти на свой фрегат. Отказаться от столь лестного предложения было бы неловко... Девять долгих лет служил Невельской на "Авроре", а потом и на других кораблях, ходил по Балтийскому, Северному, Средиземному морям. Он стал опытным моряком; еще более пополнил и свои теоретические знания. Не обходили Геннадия Ивановича и по службе: он получил чин капитан-лейтенанта, и его уже собирались назначить командиром на строящийся фрегат "Пал-лада"... И тут, к общему удивлению, он решительно отказался от этого заманчивого предложения и стал просить совсем о другом: о назначении его командиром небольшого военного транспорта "Байкал" - двухмачтового барка. Этот барк был предназначен для перевозки грузов Российско-Американской компании из Кронштадта на Камчатку. Ведь это совсем недалеко от Сахалина, а там и Амур рядом! Просьбу Невельского удовлетворили - о нем ходатайствовал сам. В1 конце 1847 года Геннадий Иванович стал командиром "Байкала". Спешил: хотелось спустить корабль на воду раньше срока, сэкономить время. Для этого у него были свои соображения... Не нарушая планов компании, Невельской собрался уже в нынешнем году, не откладывая в долгий ящик, проверить: пригоден ли Амурский лиман для плавания кораблей. У него было время, чтобы всерьез поразмыслить об этом. Все свидетельствовало: такая многоводная река, как Амур, не может бесследно потеряться в песках. Она обязательно должна иметь выход к морским просторам.

Казалось бы, важное для интересов государства дело, которое задумал передовой морской офицер, должно всюду встретить поддержку. Но на пути Невельского встала поистине непроходимая стена косности царских сановников и самого Николая I. "Основанием" для отказа в исследовании устья Амура послужило простое недоразумение. Еще в 1846 году в район Амура" был направлен из Ново-Архангельска бриг "Константин". Командир его, поручик корпуса флотских штурманов - человек до крайности аккуратный - неукоснительно выполнял все пункты данной ему Российско-Американской компанией инструкции. А один из пунктов инструкции гласил: "В случае, если при входе в лиман встретите мели, то не должны подвергнуть судно опасности, ибо положительно известно, что устье реки недоступно". Встретив мели, Гаврилов в самый лиман и не пошел, а в своем донесении правителю Российско-Американской компании написал, что этот лиман-де доступен только для мелкосидящих судов. Министру иностранных дел графу этого показалось недостаточно, и он "от себя" приписал: "...река Амур не имеет для России никакого значения". Прочитав сие донесение, Николай I наложил окончательную резолюцию: "Вопрос об Амуре, как реке бесполезной, оставить".

Весьма затруднительным было положение рядового флотского офицера. Ведь ему приходилось идти наперекор самому царю, а такое даром не сходило. И все же Геннадий Иванович Невельской встал на этот путь. Он обратился с просьбой разрешить ему вновь исследовать. устье Амура, ссылаясь на старинные документы. Конечно, Невельскому в его просьбе отказали. Правда, после многих ходатайств ему все же было разрешено составить инструкцию для производства описи берегов и глубин Амура. Проект такой инструкции он составил. И стал надеяться на удачу: вдруг проект утвердят?

Тем временем пора было отправляться в путь. "Байкал" вышел из Кронштадта 21 августа 1848 года. Невельской рассчитывал, что, пока он идет к Петропав-ловску-Камчатскому, он получит разрешение на плавание в Амурском лимане.

Надежды не сбылись. Хотя переход из Кронштадта в Петропавловск-Камчатский был выполнен в кратчайший срок, всего за 8 месяцев и 23 дня (на два месяца быстрее обычного), вместо разрешения на плавание в Амурском лимане он получил лишь частное письмо недавно назначенного генерал-губернатора Восточной Сибира графа. Тот туманно сообщал, что принимает участие в подготовке инструкции. Но самой инструкции Невельской не получил.

Что было делать? Отказаться от своего намерения? Но ведь он дал себе слово его выполнить! Сейчас тепло, цветет май... Когда же нагрянет осень с ее штормами и густыми туманами, задуманное предприятие наверняка рухнет. И возникнет ли новая возможность его повторить?

Невельской думал и о судьбе тех русских, которые связали свою судьбу с Дальним Востоком. В большинстве это были беглые крепостные. Спасаясь от жестокого гнета помещиков, они уже несколько столетий устремлялись сюда. Пядь за пядью они осваивали необъятные просторы этого богатейшего края. Упорно продирались сквозь таежные дебри, перебирались через высокие гор-" ные хребты, гнилые болота... Сколько их погибло на этом тяжком пути!

Наиболее сильные и упорные достигали цели. Они перетаскивали волоком кочи и баржи, спускались по стремительным рекам. Именно эти отважные люди создавали поселения - "остроги". Первые поселенцы, с таким неимоверным трудом осваивавшие дикие земли, ожидали, конечно, помощи и охраны от вражеских набегов. Помощь эта могла прийти только через Амур, многоводную реку, истоки которой близко подходили к уже освоенным районам Восточной Сибири.

Отважный русский мореплаватель Геннадий Невельской одним из первых в России увидел грандиозные перспективы освоения Амура. Эта "идея вдохновила его на подвиг, она же и поддерживала его в длительной и тяжкой борьбе с тулостью царских чиновников.

30 мая 1849 года транспорт "Байкал", спешно сдав грузы, :вышел из Петропавловской - гавани. "Но отправился не туда, куда ему было предписано, а - в Амурский лиман. Когда транспорт вышел в море, :Невельской объявил офицерам: всю ответственность за исход плавания он берет на себя, а их долг - выполнять его распоряжения. Он объяснил, в "тем заключается цель его действий, и его слова были столь убедительны, что никто из офицеров не;стал возражать.
Поход начался. "Северной оконечности Сахалина "Байкал" достиг 17 июня 1849 года. Два дня спустя он пошел на юг, теперь уже вдоль >заладного берега Сахалина. Началась особо опасная часть плавания - по совершенно не изведанным -водам. - Решалась и судьба самого Невельского. Он знал: в случае неудачи его ждет суровое наказание.
...Беспрерывно лавируя, то и дело промеряя глубины, "Байкал" медленно шел вперед. И вдруг прямо у входа в широкий залив корабль неожиданно сел на:мель. Положение сложилось критическое. Однако Невельский не потерял хладнокровия. Начинался прилив. Набегавшие "Волны то приподнимали судно, то вновь. опускали его, ударяя о твердое дно. А. ночью начался настоящий шторм. Гибель "Байкала" казалась неизбежной.
Командир приказал спустить иплюпку и отвезти на ней подальше от судна якорь с тяжелой длинной цепью. А затем начать подтягивать корабль на более глубокое место - выбирать цель при помощи шпиля - ручной лебедки с вертикальным валом. Шестнадцать часов боролись за спасение судна мужественные люди и вышли победителями. "Байкал" снова покачивался на широкой волне. Этот тревожный день-19 июня - заставил командира впредь быть еще более осторожным.
Невельской направился в Амурский лиман, чтобы исследовать его и произвести опись берега. Опись велась с самого транспорта и со шлюпок. Эта работа для небольшой команды оказалась очень трудной. Мешали быстрые течения, юго-западные ветры, лабиринты мелей и банок. "Много надобно было энергии, чтобы при таких обстоятельствах твердо идти к предложенной цели",- писал впоследствии Невельской.

Чтобы сократить время для решения главной задачи - определить, доступны ли устье Амура и его лиман для морских судов,- Невельской стал производить обследование в двух направлениях: в устье Амура и вдоль западного берега Сахалина, Первую задачу было поручено выполнить лейтенанту, вторую - мичману.

Следуя вдоль материкового берега, Казакевич достиг устья Амура. Моряков охватило радрстное волнение. Ведь они были первыми из европейцев после смелого казака Василия Даниловича Пояркова, путешествовавшего по Амуру в годах, кто побывал в этих местах... Возвращаясь обратно, моряки установили, что здесь проходит извилистый фарватер с глубинами от 3,5 до 5 сажен - вполне достаточными для больших судов.

Экспедиция мичмана Гроте была менее удачной. Встретив отмели, тянувшиеся поперек лимана, она вернулась на транспорт. Гроте пришел к выводу, что Сахалин - полуостров.

Однако Невельской продолжал в этом сомневаться, Он тут же решил лично возглавить новую экспедицию. На трех шлюпах и байдарке разместились четырнадцать матросов, доктор и три офицера. Моряки прошли по лиману и миновали устье Амура. Идя к югу, участники экспедиции, как писал впоследствии Невельской, 22 июля 1849 года "достигли того места,.где этот матерый (материковый.- Авт.) берег сближается с противоположным ему сахалинским. Здесь-то, между скалистыми мысами на материке, названными мной в честь Лазарева и Муравьева, и низменным мысом Погиби на Сахалине, вместо найденного Крузенштерном, Лаперузом, Броуто-ном и в 1846 году Гавриловым низменного перешейка, мы открыли пролив шириною в 4 мили (7,5 километра.- Авт.) и с наибольшею глубиною 5 сажен (9 метров.- Лег.). Продолжая путь свой далее к югу и достигнув 24 июля широты 50 градусов 40 минут, то есть той, до которой доходили Лаперуз и Броутон, мы возвратились обратно и, проследовав открытым нами южным проливом (теперь - пролив Невельского.- Авт.), не теряя нити глубин, выведших нас из Татарского залива!(пролив.--Авт.) в лиман, направились вдоль западного берега Сахалина". На "Байкал" отряд вернулся к вечеру 1 августа после двадцатидвухдневного плавания;

Свершилось! Русский моряк Геннадий Иванович Невельской достоверно определил островное положение Сахалина и доступность устья судов.
А в это время никто не мог понять, куда исчез транспорт "Байкал"? Генерал-губернатор Восточной Сибири, который совершил инспекционную поездку по Дальнему Востоку и прибыл в порт Аян с наконец-то утвержденной инструкцией, срочно отправил на розыск исчезнувшего транспорта бот "Кадьяк" во главе с.
Почти два месяца - с 6 июня по 2 августа - кружил "Кадьяк" по Охотскому морю вблизи Сахалина. Вернувшись в Аян, Корсаков узнал от Муравьева, что тот послал на поиски "Байкала" еще и прапорщика корпуса флотских штурманов с двумя якутами и одним знавшим местность русским. Они поехали на байдарках. Однако время шло, а "Байкал" как сквозь " землю провалился!

"Пропавшее" судно появилось в первый день сентября, Ему навстречу стремительно рванулся катер с генерал-губернатором Муравьевым. Прямо с палубы "Байкала" Геннадий Иванович Невельской при помощи сигнализации флагами доложил о сделанных открытиях. Позднее он рассказал и о своем трудном плавании, показал карты и журналы - свидетельства замечательного успеха экспедиции. Муравьев, конечно, понял значение этого события, - в Петербург пошло срочное донесение начальнику Главного Морского штаба.
Сдав в Охотске транспорт, Невельской вместе с офицерами - участниками экспедиции - отправился в Петербург, чтобы представить журналы и карты, рапорт генерал-губернатора. Он хотел лично доложить о своих открытиях, надеясь, что впоследствии ему разрешат приступить к более подробным исследованиям.
Все произошло иначе. Граф Нессельроде, теперь уже не просто министр, но и председатель так называемого Особого комитета для обсуждения и выработки мер по укреплению позиций России на Дальнем Востоке, слушал Геннадия Ивановича весьма холодно и отнесся к его сообщению с явным недоверием. Комитет вынес половинчатое решение: создать Амурскую экспедицию во главе с Невельским и поручить. ей организовать зимовье на юго-восточном берегу Охотского моря. Но ни в коем случае не касаться лимана и реки Амура!
Невельской упорствовал. Он убеждал сановников, что исследовать лиман и реку Амур нужно, притом делать это необходимо срочно: во время экспедиции коренные жители рассказывали, что в прибрежных водах стали появляться иностранные корабли.
Невельскому вновь приходилось действовать на свой страх и риск. Полный новых смелых замыслов, он выехал в обратный путь, на Дальний Восток. В конце марта 1850 года он был уже в Иркутске и представил Муравьеву решение комитета. А спустя неделю в сопровождении двадцати пяти казаков выехал в порт Аян, оттуда на транспорте "Охотск" вышел в море.
Вот и знакомый берег. Здесь, у северного входа в Амурский лиман, Невельской 29 июня 1850 года заложил первое со времен Пояркова русское зимовье. Он назвал его Петровским в честь Петра I. Задание комитета было выполнено. Миссия Невельского закончилась.
мыслил иначе. Он думал о том, как надежнее охранить Амурский лиман от вторжения иностранных кораблей. Без нового нарушения указаний "свыше" ему опять не обойтись: он решает основать еще один пост, теперь уже на самом Амуре.
Оставив в Петровском энергичного и толкового прапорщика, Невельской в сопровождении шести матросов спокойно вошел на судне из лимана в Амур и стал подниматься вверх по реке, отыскивая удобное место для нового поста. По берегам были разбросаны стойбища. Невельской осмотрел несколько мест, выбирая наиболее удобное, советуясь с местными жителями. Попутно он узнал, что минувшей весной возле мыса Погиби на Сахалине около полутора месяцев стояли два английских судна... Одно - с двадцатью, другое - с четырнадцатью пушками. А моряки этих судов измеряли глубины пролива и производили съемку берегов острова. Значит, предположения о возможном иностранном вмешательстве подтверждались. Надо было ускорить строительство укреплений.
Невельской определил, что из всех осмотренных мест больше всего для поселения подходит мыс Куегда. Небольшая ширина реки и возвышенность на берегу делали его удобным для обороны со стороны Амурского лимана, а густая сеть стойбищ позволяла надеяться, что здесь впоследствии образуется крупный населенный пункт.
Тщательно осмотрев мыс и его окрестности, Невельской объявил своей команде: тут будет основан пост. Для дальнейшего обследования местности остались топограф и два матроса, сама же экспедиция перебра-лась через Амур выше мыса Куегда и направилась вверх по течению вдоль правого берега. В этих местах русских еще не видели, хотя слухи об их прошлогоднем плавании где-то вблизи уже доходили и сюда.
В одном из селений к Невельскому подошел пожилой гиляк (нивх) и рассказал: выше устья Амгуни на правом берегу Амура есть высокие камни, которые давным-давно по преданиям гиляков были поставлены "ло-ча" - русскими. Местные жители их берегут...
Камни находились недалеко, в трех верстах от селения Тырс на правом берегу Амура. Это были высокие естественные скалы. Путешественники прочли надписи на них. Одна надпись называла год, когда здесь плавал Поярков, а вторая утверждала, что двадцать пять лет спустя русские снова посетили Амур.
По возвращении на мыс Куегда, Невельской приказал поставить юрту, пакгауз для товаров и флагшток. А пока шли эти приготовления, он объезжал с переводчиками окружающие селения, приглашая жителей прибыть 1 августа 1850 года на церемонию торжественного подъема русского флага.
Этот день настал. Невельской объяснил собравшимся местным жителям суть происходящих событий. Ровно в 12 часов на флагштоке взвился русский военно-морской флаг. Невельской читал: "От имени Российского правительства сим объявляется всем иностранным судам, плавающим в Татарском проливе, что так как прибрежье этого пролива и весь Приамурский край, до корейской границы, с островом Сахалином составляют Российские владения, то никакие здесь самовольные распоряжения, а равно и обиды обитающим племенам не могут быть допускаемы. Для этого ныне поставлены российские военные посты...в устье реки Амур. В случае каких-либо нужд или столкновений с местным населением нижеподписавшийся, посланный от правительства уполномоченным, предлагает обращаться к начальникам этих постов".
Так в устье Амура был заложен знаменитый впоследствии Николаевский пост. Ныне на этом месте большой промышленный и портовый город - Николаевск-на-Амуре.

В 1850-е годы Иннокентий (Вениаминов) был верным соратником генерал-губернатора Восточной Сибири Муравьева Амурского в его усилиях по восстановлению прав России на Приамурские земли, поддерживал экспедицию Невельского, заложил Церковь и оставил священником своего сына на только что основанном посту Николаевский на Амуре. В 1855г., когда англо-французский десант высадился на порту Аяне, Иннокентий продолжал там вести церковные службы, призывал к сопротивлению захватчикам.
В Николаевском посту были оставлены шестеро матросов во главе с топографом, прапорщиком Поповым. Ему приказано сделать черновую съемку устья Амура; даны и подробные инструкции на случай встречи с командами иностранных судов: Невельской предполагал, что такие встречи возможны. Сам он на оленьих упряжках отправился, в Петровское. Здесь встретился с гиляками - те обратились с просьбой: пусть русские останутся с ними и защищают их от врагов...
Перед тем как снова отправиться в путь, Невельской отдал необходимые распоряжения подчиненным. Он приказал обеспечивать Николаевский пост всем необходимым, а также производить промеры фарватеров реки, по возможности составлять и карту лимана. Весной же неукоснительно следить за вскрытием Амура, отмечать все особенности этого явления.
Из Петровского на "Охотске" Невельской прибыл в Аян. Оттуда он выехал в Иркутск, чтобы доложить обо всем сделанном генерал-губернатору Муравьеву. Но Муравьева в Иркутске не оказалось. Он уехал в Петербург, оставив распоряжение Невельскому: следовать за ним.
...Тревожное предчувствие не обмануло Геннадия Ивановича: в столице над ним собрались грозовые тучи, Причина недовольства им была прежняя: как он пос-мел нарушить указания самого царя и самолично устанавливать посты в устье Амура?! "Наказать, и наказать примерно" - так судили вельможи , подобные Нессельроде. Уже был подготовлен приказ о ликвидации Николаевского поста. А самого Невельского было решено ни более ни менее... разжаловать в рядовые. За что? А все за. то же: "за дерзкие и противные высочайшей воле" действия. От опалы Невельского спасло лишь вмешательство Муравьева. Тот сумел доказать царю необходимость спешного освоения русскими бассейна реки Амур, Но при этом было принято решение всемерно ограничить действия Амурской экспедиции. "Никакого дальнейшего продвижения в этой стране не предпринимать и никаких мест отнюдь не занимать" - так и записали в одном из пунктов решения об освоении Приамурского края. На содержание же всей Амурской экспедиции выделили ничтожную для таких важных целей сумму - 17 тысяч рублей в год.
Это, пусть частичное, признание полезности его дел окрылило Геннадия Ивановича. И он немедля вновь отправился на Амур. Ехал он в самом радужном настроении еще и потому, что к нему наконец-то пришло долгожданное счастье: он женился. Екатерина Ивановна Ельчанинова, с которой он познакомился во время одной из своих поездок в Иркутск, отныне стала разделять все его радости и невзгоды, помогать мужу во всех его делах.
Дорога на Дальний Восток в те времена была трудна и опасна. Более тысячи верст проехала Екатерина Ивановна верхом, а до этого она никогда не садилась на лошадь. Охотск, Аян, а там, пересев на барк "Шеле-хов" - большое трехмачтовое судно Российско-Американской компании - так начали они путь в Петровское. Их сопровождал "Байкал".
И тут случилась беда. Когда "Шелехов" и "Байкал" уже подходили к Петровскому, у барка неожиданно отошли две доски... Он стал тонуть.
И на этот раз всех спасла находчивость Невельского и распорядительность командира барка -ча. Барк удалось направить к мели и посадить на нее. Люди - а их было семьдесят человек - перешли на "Байкал". Туда же удалось переправить и значительную часть груза, за исключением сильно намокших сахара и соли. В спасении принимали участие жители Петровского под руководством.
Тут же Невельской узнал, что население поста вместе с экипажем корвета "Оливуца" перезимовало благополучно. Этот корвет под командованием капитан-лейтенанта был послан в воды Дальнего Востока для охраны русских коммуникаций, местных жителей и защиты морского зверя от хищнического истребления его командами иностранных судов.
Гибель барка была весьма чувствительным ударом для Амурской экспедиции. Компания понесла немалые убытки. Однако Невельской не унывал. Спасенных грузов оказалось достаточно, чтобы успешно вести торговлю и еще прочнее налаживать добрые отношения с местными жителями.
Да и вообще дела частной компании не были для Невельского главными. Он постоянно думал о дальнейших исследованиях побережья и освоении края. А для этого Петровское, как и Николаевский пост (начальником его стал прибывший из Петербурга лейтенант Николай Константинович Бошняк, впоследствии верный сподвижник Невельского), следовало всемерно укрепить, создать там базы.
К постам потянулись местные жители. Невельской не допускал никаких притеснений. Во всей своей деятельности он придерживался высоких и благородных традиций русских исследователей. Его ближайшим учителем в этом был, который говорил: "Лучше отказаться от удовольствия ступить на открытую землю, нежели купить это удовольствие ценой крови".
Жена Невельского научила местных жителей мыты ся, стирать, пользоваться лопатой для возделывания почвы; показывала, как надо сажать и убирать картофель. Все это прежде было им неизвестно; по повериям нивхов даже копать землю нельзя: делающий это непременно скоро умрет. И вот все убедились: никто не умирает, а картошка очень вкусна...
Дружба с местным населением начала приносить добрые плоды. Жители охотно рассказывали русским о характере рек, очертаниях приморского берега, о народах, населяющих край, об опасностях, которые могут встретиться в пути; давали советы, как этих опасностей избежать.
Теперь, когда на обоих постах развернулись строительные работы , можно было приступить к более подробному исследованию края. Перед этим предстояло провести разведку. На юго-восток был направлен мичман, а на юго-запад - поручик. Оба вернулись в Петровское незадолго до нового, 1852 года и привезли ценные сведения.
Так, Чихачеву удалось выяснить, что от правого берега Амура к морю есть несколько путей. На побережье много закрытых бухт и заливов. Самый же короткий путь к морю тот, что проложен жителями побережья озера Большое Кизи, сообщавшегося с Амуром. Это. была просека, устланная бревнами. Неподалеку от нее - закрытый залив, в XVIII веке получивший название Де-Кастри (теперь - залив Чихачева).
Слава о Невельском, как о добром и справедливом человеке, дошла и до Сахалина. Незадолго до нового, 1852 года в Петровское приехали на нартах четверо нивхов с Сахалина. На одежде одного из гостей была блестящая пуговица из черного камня. Орлов сразу же заинтересовался ею и, разглядев, увидел, что она сделана из... каменного угля! Расспросив нивхов, он узнал, что на Сахалине, около речки Дуэ, такого черного мягкого камня - целые горы. Нивхи рассказали также, что на острове помнят пятерых русских матросов, - они жили там очень долго.
Невельской решил исследовать и Сахалин, и другие интересные места, о которых ему говорили местные жители. Уже в январе-феврале 1852 года были организованы четыре новые экспедиции. Руководителями их стали проверенные в трудных походах люди.
предстояло пройти в верховья реки Тугур и выяснить направление находящихся там горных хребтов. - исследовать Сахалин, - установить, точно ли залив, названный французским мореплавателем Ж.-Ф. Лаперузом Де-Кастри, и есть тот, который местные жители называют Нангмар. Приказчику компании Березину и топографу Попову поручалось следовать вверх по Амуру, производить съемку правого берега реки, а также вести торговлю с местными жителями и собирать всевозможные сведения о крае, его народностях.
Много трудностей перенесли эти люди. Но, пожалуй, тяжелее всех пришлось Бошняку: Самый молодой участник Амурской экспедиции (ему исполнился двадцать один год) Николай Константинович Бошняк поехал в одних нартах с проводником нивхом Позвейном через Татарский пролив по льду. Они достигли маленького селения Погоби на западном берегу Сахалина. Там запаслись кормом для собак и- направились вдоль берега к местам, где, по рассказам жителей, должны были находиться залежи того самого "черного камня". Эта поездка оказалась донельзя тяжелой. Путников обжигал лютый мороз, хлестал жестокий ветер, но они все же добрались до маленького селения Дуэ, в 160 верстах от Погиби. Потом, уже совсем измученные, все же направились в глубь острова. От голода, холода и усталости одна за другой гибли собаки, - люди же продолжали идти вперед. Они питались лишь сухарями, да и тех оставалось все меньше и меньше.
На пути им встретилось селение Мгачи. Там проводник, вконец истомленный, с больной ногой, остался. Бошняк же, взяв нового проводника, решил продолжать путь. Он упорно поднимался с сопки на сопку, продирался через непроходимый бурелом ... Так он пересек весь остров с запада на восток и вышел к Охотскому морю.
Возвращаться оказалось еще труднее. Сухари кончились; Бошняк и его проводник питались лишь сушеной рыбой да тухлым тюленьим мясом. От недоедания оба покрылись нарывами. Еле передвигая ногами, Бошняк тащил на себе тяжелый мешок с кусками каменного угля и подробными записями о том, где он их обнаружил.
На этом поистине трагическом пути его ждала редкостная находка. На западном берегу Сахалина у старой женщины, переселившейся с Амгуни, он случайно обнаружил листок из русского молитвенника: люди, которые ходили по Амуру и дали женщине молитвенник, действительно были русскими. Кроме того, у той же женщины он увидел пакет, сделанный из листков славянского месяцеслова. Он тоже был подарен старухе русскими людьми! К сожалению, пакет она ни за что не согласилась отдать - берегла как память.
Бошняк собрал множество важных сведений. Так, он доподлинно узнал, что лет за двадцать до него у восточного берега Сахалина потерпело крушение какое-то судно. Экипаж спасся и долго жил на этом берету. Моряки построили себе дом, а позднее - и судно, на котором отправились в плавание вокруг южной части Сахалина и прошли проливом Лаперуза. Возле селения Мгачи они снова потерпели крушение и погибли все, кроме моряка по прозвищу Кемец. Он еще долгое время жил в Мгачи. Позднее с ним поселились двое русских - Василий и Никита, которые пришли сюда с Амура. Как писал Бошняк в своем рапорте Невельскому, оба они, по рассказам местных жителей, чрезвычайно боялись "царя". Вероятно, Василий и Никита были беглыми. В дальнейшем русские построили дом и прожили жизнь рядом с нивхами.
В конце похода к Бошняку вновь присоединялся Позвейн. Вконец измученный и больной, но нагруженный ценными материалами, Бошняк в один из первых апрельских дней вернулся в Петровское.
В 1854 году в трех километрах от селения Дуэ на Сахалине встала на якорь винтовая шхуна "Восток" под командованием капитан-лейтенанта В1. А. Римского-Корсакова. Это был первый корабль, прошедший из Амурского лимана на юг проливом, открытым Невельским.
Судно к тому времени оказалось почти без топлива. Однако его командир уже знал, что в этих местах Бошняк нашел запасы каменного угля. Матросы вскоре обнаружили мощные пласты его прямо на берегу.
Первые итоги экспедиций говорили, что этот край со временем станет истинной жемчужиной России. Отличились не только Бошняк, но и другие руководители экспедиций, посланные Невельским. за пять недель зимы сначала на собаках, а потом на оленях проехал добрых семьсот верст и составил карту, которая убедительно доказывала: к северу от верховьев реки Уды тянутся горы. Мичман Чихачев нашел кратчайший путь от Амура к морю. Притом оказалось, что в этой части побережья много удобных гаваней и бухт.
Об этом Невельской срочно сообщил генерал-губернатору Муравьеву. Он настойчиво доказывал необходимость дальнейших исследований в Амурском крае и обращал внимание царского сановника на скудость средств. Но Муравьев знал о пренебрежительном отношении к экспедиции Невельского в правительственных кругах Петербурга и в своем ответе Невельскому уклончиво советовал ограничить деятельность торговлей с местными жителями.
Большое огорчение принесло Невельскому и письмо от правления Российско-Американской компании: "Распространение круга действий экспедиции за пределы высочайшего повеления не сходствует намерениям Главного правления, тем более что7 включая убытки, понесенные уже компанией по случаю затонувшего барка "Шелехов", простирающиеся до 36000 рублей, вместе с отправленными в 1851 году товарами, достигли уже 59000 рублей, т. е. суммы, определенной на экспедиции до 1854 года. Потому представление Ваше об увеличении средств экспедиции товарами и жизненными припасами Правление не признает ныне своевременным впредь до получения от торговли прибылей, могущих покрыть издержки компании".
Геннадия Ивановича поражала слепота тех, от кого зависела судьба Амурской экспедиции. Заботила его и судьба уже основанных постов. Над их жителями нависла угроза голодной смерти, начались заболевания цингой. Воспользовавшись тем, что на Петровском рейде остановился корвет "Оливуца" (на нем прибыли для пополнения экспедиции мичманы и), Невельской направил на корабль Чихачева с письмом к генерал-губернатору. В нем он писал об отчаянном положении экспедиции. Правда, на этот раз прислали немного продуктов. Через два месяца прибыло другое судно компании, которое тоже доставило кое-что из продовольствия. Всего этого было явно недостаточно, хотя даже местные жители охотно делились всем, чем могли, с русскими. Приходилось урезать и без того скудные пайки, чтобы оставить часть продуктов для новых походов.
Несмотря на все преграды, Невельской твердо решил продолжать изучение края. Своим горячим энтузиазмом, высоким патриотизмом он заражал и других участников экспедиции. На месте никто долго не оставался. На Николаевском посту вместо Бошняка Невельской доставил мичмана Разградского, Бошняк мог совершить новый поход - на этот раз по Амгуни, до ее истоков. Оттуда он перешел к истокам реки Горюн и через озеро Чукчагирское по реке Амгуни возвратился обратно..В свою очередь, Разградский вместе с приказчиком Российско-Американской компании Березиным дошел до озера Большое Кизи. Далее он в одиночку добирался до реки Хунгари. Мичман Петров отправился в Приамурский край. После возвращения Разградский вместе с Березн-ным вновь вышли в поход - по Амуру к Де-Кастрн. Они должны были приготовить там все необходимое для основания еще одного поста и организации похода на юг, теперь уже вдоль материкового берега.
В заботах о делах экспедиции миновал 1852 год. Подошел новый, 1853-й. На встречу его в Петровском участники Амурской экспедиции собрались вместе. Праздновали весело, хотя и чувствовали: этот год будет нелегким. Участники экспедиции заверили своего начальника, что во имя великой цели они готовы пережить любые испытания. Уже тогда остро ощущался недостаток продовольствия, а ведь впереди были самые тяжелые и голодные месяцы. В конце зимы Невельской писал Муравьеву: "В Петровском у нас появляется цинга, уже пять человек больны ею, и один наш лучший плотник умер. Это меня весьма беспокоит... Начинаю бить скот, и, кажется, придется весь его уничтожить, хотя жалко-^-только что начали разводить, - но люди дороже".
Невельской, вновь нарушая все инструкции, решил поднять русский флаг теперь уже на правом берегу Амура, у озера Большое Кизи, а также на берегу залива Де-Кастри. Он понимал, что новые посты позволят контролировать вход и выход всех судов в залив. Озеро Большое Кизи, лежащее на пути к заливу, могло бы стать хорошей тыловой базой.
Муравьев был недоволен: эти действия шли вразрез с его собственным намерением - создать главный порт на Тихом океане в Петропавловске-Камчатском. Но Невельской знал, что там нет ни удобных дорог, ни сплавных рек.
Муравьев добился правительственного разрешения менно на свои предложения. Он считал, что в Петро-авловске-Камчатском нужно сосредоточить и весь усский Тихоокеанский флот. Невельской же не без снования полагал, что это местоположение лишь поста-ит наш флот под угрозу... Со свойственной ему:пря-отой Геннадий Иванович высказал свое мнение Муравьеву и доказал, что все средства следует дать на строительство порта на Амуре, на исследование этой реки. Самолюбивый Муравьев остался при своем мнении.
Их рассудила сама жизнь.
Геннадий Иванович поручил Бошняку выехать к заливу Де-Кастри и основать там пост, а также подготовиться к плаванию на юг. В сопровождении двух казаков и одного якута Бошняк 15 февраля отправился в путь. Он благополучно прибыл к берегу залива.
4 марта 1853 года в присутствии местного населения Бошняк поднял русский государственный флаг, положив начало существованию Александровского поста.
Теперь Бошняку предстояло выполнить вторую часть поручения Невельского. 2 мая он на лодке поплыл на юг, вдоль побережья Татарского пролива. "С волнением в сердце, - писал впоследствии Бошняк, - подо-шлИ: к перешейку, перетащили лодку и вошли в обширную, совершенно закрытую бухту. Кругом густой лес. Я скомандовал - шапки долой!"
Так было совершено одно из крупнейших открытий Амурской экспедиции, найдена южная бухта , названная Бошняком Императорской Гаванью (теперь - Советская Гавань). На берегу бухты Бошняк и его спутники водрузили крест с надписью: ."Гавань Императора Николая, открыта и г лазом ер но описана лейтенантом Бошняком 23 мая 1853 года, на туземной лодке, со спутниками казаками Семеном Парфентьевым, Киром Белохвостовым, амгуньским крестьянином Иваном Мосеевым",
Это событие трудно переоценить. Невельской впоследствии писал: "Результаты открытий и. исследований Бошняка были очень важны. О. н был первым из европейцев, который дал свету точное понятие о северной части побережья Татарского пролива и обнаружил неточное изображение этой части берега на карте Крузенштерна; он открыл, на этом берегу одну из превосходнейших и обширнейших гаваней в свете и узнал, что там находится еще несколько гаваней, чем разрушил сложившееся до этого времени мнение, отразившееся на карте Крузенштерна, что будто бы на всем пространстве этого берега - от залива Де-Кастри до корейской границы - нет не только ни одной гавани, но даже какой-либо бухты, сколько-нибудь удобной для якорной стоянки, почему берег этот считался опасным и недоступным".
Невельской направил к Муравьеву донесение, в котором подробно объяснял причины, побудившие его основать посты на озере Большое Кизи и на берегу залива Де-Кастри. А спустя короткое время в обоих постах был поднят русский флаг.
Таким образом, уже к середине 1853 года над русскими землями в восточной части Азиатского материка, которая прилегала к берегам Татарского пролива, Амурской экспедицией был поднят русский государственный флаг. Это событие приобретало.особенно важное значение в связи с резким ухудшением взаимоотношений России с Англией и Францией. Яснее становилась реальная опасность нападения этих держав на территорию России в районе Дальнего Востока. Даже многие из недальновидных царедворцев начали понимать. важность деятельности Невельского. Все очевиднее становилась его правота.
Наконец правительство приняло решение: выделить Амурскую экспедицию из подчинения Российско-Американской компании и дать ей отдельный штат.
Невельской наметил первоочередные задачи. Следовало поскорее укрепить Императорскую Гавань: это оградит Сахалин и Татарский пролив от иностранного вмешательства.
17 июля 1853 года Невельской вышел из Петровского в Татарский пролив на транспорте "Байкал". Его путь лежал к Сахалину. Вместе с руководителем экспедиции ехало пятнадцать человек команды. Южной части острова - залива Анива - они достигли 29 июля . Начались поиски удобной бухты, но мешали встречные резкие ветры. Решили на время укрыться в Императорской Гавани. 9 августа здесь был основан Константиновский пост. Начальнику поста Невельской поручил заявлять командам всех иностранных судов о принадлежности данной территории России.
Не теряя времени, Невельской на корабле "Николай" Российско-Американской компании направился в залив Де-Кастри. Там он сошел на берег, а сопровождавшему его дал новое поручение: следовать на "Николае" к западному побережью Сахалина и отыскать в этом месте удобную бухту для основания поста. Затем Орлов должен был отправиться на юг острова для осмотра побережья. Он выполнил поручение. 30 августа Орлов основал на Сахалине новый пост, названный им по указанию Невельского Ильинским
тоже успел сделать в этот период многое. Он проверил состояние Александровского поста, укрепил его дополнительно людьми. После этого направился к озеру Большое Кизи. Там он тоже основал пост, назвал его Мариинским.
Как мы видим, Амурская экспедиция под руководством Невельского постоянно находилась в движении, в состоянии кипучей деятельности. Задолго до конца года были выполнены все намеченные задания. В Императорской Гавани и на западном берегу Сахалина действовали посты; транспорт "Байкал" крейсировал в Татарском проливе. Но Геннадий Иванович считал, что необходимо срочно побывать в южной части Сахалина в заливе Анива.
Это и стало первоочередной задачей экспедиции. Откладывать ее было нельзя: близилась осень с ее штормами и холодом. К тому времени в Петровское пришло судно "Николай". С ним прибыл майор. Он привез Невельскому распоряжение: для организации нового поста на Сахалине ждать очередного судна.
И вот уж в который раз в интересах дела нарушается пресловутая инструкция. Невельской объявил майору Буссе, что "Николай" после поездки в Аян вернется в Петровское и вместе с ним, Невельским, направится на Сахалин. На самую южную его точку.
Аргументы начальника экспедиции неотразимы. Уже вскоре "Николай", на борту которого находились Невельской, Бошняк и Буссе, обогнув мыс Крильон, стал на якорь в водах залива Анива. А 20 сентября 1853 года на самой южной точке Сахалина поднялся пост, названный Муравьевским (ныне - город Корсаков). Это событие сопровождалось молитвой. Майор Н. Буссе описывал это так: «Матросы построились в две шеренги и я поднял флаг. Скомандовал: шапки долой! Невельский приказал спеть молитву. Команда запела «Отче наш», а затем спели «Боже царя храни», раздалось трехкратное «Ура!», откликнувшееся на корабле, и Сахалин сделался русским владением. Собравшиеся японцы и айны с удивлением смотрели на нас». Пост охранялся небольшим гарнизоном, во главе которого встал Буссе. Позже в 1861г. священник Николай Касаткин (св. равноапостольный Николай, архиепископ Японский) освятил первую сахалинскую часовню.
25 сентября корабль "Николай" направился в Императорскую Гавань. Здесь, на новом Константиновском посту, Невельской оставил лейтенанта Бошняка с десятью казаками и матросами. Сам же поспешил в залив Де-Кастри, куда должна была прибыть шхуна "Восток", посланная вице-адмиралом. Шхуна вошла в залив, и Невельской заторопился в Петровское. Уходя, он дал Бошняку еще одно задание: отыскать путь из гавани к Амуру и Уссури.
...Пришла суровая зима 1853/54 года. Для многих участников Амурской экспедиции она оказалась трагической. На Константиновском посту на зимовке оказалось свыше восьмидесяти человек вместо одиннадцати предполагавшихся. Дело в том, что "Николай" из-за внезапно ударивших морозов не смог выйти в море, да еще сюда пришел на зимовку требующий ремонта транспорт "Иртыш".
Геннадий Иванович делал все возможное для спасения зимовщиков: посылал в бухту местных жителей на оленьих упряжках с продовольствием и медикаментами, причем оленей предполагалось использовать на мясо; командировал туда же подпоручика Д. "И. Орлова с припасами. Но всего этого было недостаточно; кроме голода зимовщиков мучил и холод - стояли жестокие морозы.
Да и в самом Петровском люди страдали от недоедания. Бедствовала наравне со всеми и семья начальника экспедиции: у Невельских умерла от истощения их маленькая дочь Катя...
Наконец пришла весна. В середине апреля в Императорскую Гавань прибыл корвет "Оливуца"; вслед за ним - барк "Меншиков" и фрегат "Паллада" из эскадры. Но утраченного было уже не вернуть. В одном только Константиновском посту зима 1853/54 года унесла двадцать девять жизней.
...А в далекой Европе вовсю бушевала Крымская война. Естественно, она крайне обострила обстановку и на Дальнем Востоке. Но все посягательства Англии и Франции на русские владения встречали решительный отпор.
Война с Англией и Францией потребовала изменений в планах экспедиции Невельского. Главные усилия пришлось сосредоточить на укреплении естественных границ края, позаботиться о его безопасности в случае нападения англо-французского флота.
Однако наличных сил для этого в то время у Невельского не было. Правда, открылась навигация по Амуру и помощь могла прийти по этой реке. 14 мая 1854 года к Мариинскому посту - по Шилке и вниз по Амуру - была отправлена русская флотилия. Она состояла из семидесяти пяти различных судов, возглавляемых пароходом "Аргунь"- первым пароходом, построенным на Шилке. С флотилией прибыл Муравьев.
Корабли доставили в Мариинский пост девятьсот солдат, матросов, мастеровых. Их расселили в Мари-инском, Николаевском, Александровском и в Петровском. Они стали продолжать начатые здесь Невельским работы-благоустраивать территорию, строить дома, укрепления. "Вся Сибирь встрепенулась при вести об открытии плавания по Амуру",- писал об этом важном событии Невельской.
Участники Амурской экспедиции узнали: англичане и французы, несмотря на провал первого натиска на Петропавловск-Камчатский, снова готовятся к штурму города, а также стремятся уничтожить русскую эскадру в Тихом океане. В этот критический момент Невельской вновь обращается к Муравьеву. Он пишет, что спасение.доблестных защитников Петропавловска-Кам-чатского возможно лишь в том слуаае, -если они сами ранней весной уплывут из города на судах эскадры и, обманув бдительность неприятеля, успеют скрыться в лимане. Вот часть этого исторического послания: "Прежде чем добраться до нас, ему (врагу.- Авт.) придется встретиться с негостеприимным и богатым банками лиманом, в ^котором он или разобьется, или - очутится в совершенно безвыходном положении. Он;Не решится также без пользы терять людей, высаживая десанты на пустынные берега Приамурского края. Таким образом, война здесь будет кончена со славой, хотя и без порохового дыма и свиста пуль и ядер; со славой, потому что она нанесет огромный:вред неприятелю без всякой с нашей стороны тготери".
Ответа от Муравьева Невельской не получил. Лишь ранней весной 1855 года тот уведомил Геннадия Ивановича, что в залив Де-Кастри прибудут семьи защитников Петропавловска, о которых Невельскому надлежит позаботиться.
С нарочным Невельской неожиданно получает "известие, что в залив пришли:из Петропавловска транспорты "Иртыш", "Двина", "Байкал". Вслед за ними движутся фрегат "Аврора" и корвет "Оливуца" с людьми Петропавловска.
В заливе Де-Кастри Невельской увидел всю русскую Камчатскую эскадру. Но он сразу понял, что такое скопление опасно: военный начальник Камчатки контр-адмирал сообщил ему, что недавно к этому заливу уже приближались три неприятельских корабля. По-видимому, это авангард англо-французской эскадры.
Было ясно, что неприятель уверен: русские корабли надежно заперты в заливе,- ведь о проливе ему не было известно. Поэтому англо-французская эскадра отошла немного на юг и скрылась, пытаясь выманить русские корабли из залива: там, на просторе, им удобнее вести бой.
Но, не дождавшись русских, неприятель вернулся к заливу и не поверил своим глазам. Русская флотилия как сквозь землю провалилась. На самом, же деле все русские суда спокойно ушли на север - проходом, открытым Невельским. Вскоре флотилия сосредоточилась возле устья Амура.
В 1855 году по Амуру прибыл, второй караван судов. В нем было сто тринадцать, барж. Караван доставил два батальона солдат для защиты Приамурского края и большую группу русских переселенцев. Они и основали между Николаевским и Мариинским постами шесть деревень. Караван возглавлял Муравьев. Он вручил Невельскому приказ: Амурская экспедиция упразднялась, ее заменяло управление Камчатского губернатора контр-адмирала Завойко. Невельской же назначался начальником штаба при самом Муравьеве - главнокомандующем всеми морскими и сухопутными силами, сосредоточенными в Приамурском крае. Это был конец всей деятельности Невельского.
Невельской недолго числился при Муравьеве начальником штаба. Генерал-губернатор уехал в Иркутск, взяв с собой всех сотрудников. "Позабыл" он одного Невельского.
Весной 1856 года Геннадий Иванович Невельской оставил берега Амура, уехал на транспорте "Иртыш" в Аян, а оттуда на перекладных добирался до Петербурга. Сорокатрехлетний мореплаватель и путешественник остался не у дел.
Геннадий Иванович по своей натуре не мог оставаться без работы. В Петербурге он выступал с докладами о замечательных свершениях экспедиции.
Невельской консультировал тех, кто отправлялся по его стопам в новые экспедиции по Амурскому краю, публиковал на страницах "Морского сборника" и других изданий статьи о своей экспедиции, откликался на выступления в печати исследователей Приамурья.
Но, конечно же, он мучительно желал сам участвовать в дальнейшем освоении родного Амурского края. Вот. как вспоминает о встрече с Невельским известный исследователь Приамурья - один из тех, кто закладывал город Хабаровск: "Более честного человека мне не случалось встречать, и хотя его резкость, угловатость могли не нравиться, но всякий, кто имел случай ближе подойти к нему, скоро замечал, какая теплая, глубоко симпатичная натура скрывалась за его непредставительной наружностью". К тому же был искренне верующим человеком. Известен факт, когда Невельской из-за отсутствия священника сам крестил четырех аборигенов , желавших принять христианство.
В десятой книге журнала "Современник" за 1858 год в своей статье "Русские на Амуре" дал высокую оценку работам Амурской экспедиции, возглавляемой Невельским.
Справедливо отозвался о деятельности Невельского, который в 1890 году приезжал на Сахалин. "Замечательным русским человеком" назвал он Геннадия Ивановича. "Это был энергичный, горячего темперамента человек, образованный, самоотверженный, гуманный, до мозга костей проникнутый идеей и преданный ей фанатически, чистый нравственно". Антон Павлович с горечью писал, что официальная Россия не только не оценила подвигов русских офицеров, но и предала забвению их имена: "Интересно, что на Сахалине дают названия селениям в честь сибирских губернаторов, смотрителей тюрем и даже фельдшеров, но совершенно забывают об исследователях, как Невельской, моряк Корсаков, Бошняк, Поляков и многие другие, память которых, полагаю, заслуживает большего уважения и внимания, чем какого-нибудь смотрителя Дербя-на, убитого за жестокость". С сердечной болью писал и о том, что остров Сахалин превращен в место ссылки.
...В 1876 году в газете "Санкт-Петербургские ведомости " появилось маленькое объявление, окаймленное черной рамкой: "Екатерина Ивановна Невельская с детьми с душевным прискорбием извещает родных и знакомых о кончине супруга своего, адмирала Геннадия Ивановича Невельского, последовавшей после продолжительной и тяжелой болезни 17 сего апреля в 10"/2 вечера".
Лишь две-три газеты да журнал "Всемирная иллюстрация" откликнулись официальными некрологами на смерть выдающегося деятеля России. Невельского похоронили на кладбище Новодевичьего монастыря, который находится в г. Санкт-Петербурге. Несколько лет спустя супруга адмирала Екатерина Невельская была похоронена там же, рядом с супругом.
Но память о его славных делах осталась и не умрет никогда. В 1891 году в журнале "Известия Русского общества для содействия русскому торговому мореходству" в статье, посвященной выходу в свет книги "Подвиги русских морских офицеров", были написаны вещие слова: "Мнится нам, что благородное потомство воздвигнет памятник: на высоте искусственной скалы из местного гранита стоит Невельской, в руке его наш флаг родной, волнуемый порывами ветра; проникновенный взор героя направлен на восток; кругом его сподвижники его стоят - как это было 40 лет тому назад, когда впервые он развернул наш флаг на мысе Куегда".
Все новые и новые поколения продолжают славные дела мужественных участников Амурской экспедиции, изучают и преобразуют советский Дальний Восток.
Геннадий Иванович и его сподвижники не узнали бы сегодня Амурского края. Там построены новые города, порты, крупные электростанции, автомобильные и железные дороги, горнодобывающие, металлургические, машиностроительные, лесные и лесообрабатывающие, рыбные и рыбоперерабатывающие предприятия. Всюду - сотни строек. И главная - Байкало-Амурская магистраль, которая выходит к Тихому океану возле Советской Гавани - прекрасной естественной стоянка для кораблей, открытой Невельским.

Действия Амурской экспедиции, возглавляемой Г. И. Невельским, горячо, всемерно, на самом высоком уровне поддержанные генерал-губернатором Восточной Сибири Н. Н. Муравьевым, явились краеугольным камнем в деле присоединения Приамурья и Сахалина, а затем и Приморья к России. Они привели, в конце концов, к подписанию в 1858 и в 1860 годах равноправных, взаимовыгодных русско-китайских Айгунского и Пекинского договоров, имевших чрезвычайно важные последствия для России и Китая.
Невельскому в нашей стране поставлено двенадцать памятников, именем Невельского назван город на Сахалине, в городе Солигаличе Костромской области открыт мемориальный музей его имени, именем адмирала названо Высшее инженерное мореходное училище во Владивостоке. Особый диплом имени Г. И. Невельского установлен Приамурским (Хабаровским) филиалом Русского Географического общества, именами Невельского и его сподвижников называют корабли, улицы, города, поселки, бухты, заливы; они высечены на памятниках и стелах. Их имена несут многие географические объекты (имя встречается на географической карте девять раз). Их имена любимы и почитаемы на Дальнем Востоке. Центром сбора материалов о Невельском и его сподвижниках стали краеведческие музеи во Владивостоке и в Южно-Сахалинске. Много для увековечения памяти мореплавателя делается в Советской Гавани, но хочется ждать большего от музеев Хабаровска, Николаевска-на-Амуре и древнего исторического Охотска.

Бухта Невельского

Белоус М. А.

НЕВЕЛЬСКОЙ ГЕННАДИЙ ИВАНОВИЧ

(1813-1876)

Известный исследователь Дальнего Востока, родился 23 ноября (5 декабря) 1813 года в селе Дракино, Солигаличского уезда Костромской губернии, в дворянской семье. После окончания Морского кадетского корпуса (1832) и офицерских "классов" (1836) в 1836 году в чине лейтенанта Невельской Г.И. был назначен служить на эскадру Ф.П. Литке. До 1846 года служил на кораблях в Северном, Балтийском и Средиземном морях. В 1846 году совершил плавание вокруг Европы.

Во время плаваний Г.И. Hевельской свободное от служебных занятий время посвящал изучению восточной Азии, ее берегов и омывающих их вод по тем материалам, какие ему удавалось находить в русской и иностранной литературе Тогда же у него зародилось и желание отправиться в экспедицию на Дальний Восток для исследования Амурского лимана. Дело в том, что все более ранние исследователи отрицали возможность судоходства по Амуру. Геннадий Иванович, изучая материалы, добытые прежними исследователями Амура и его лимана, пришел к убеждению в ошибочности этих заключений.

В 1847 году он стал командиром военного транспорта "Байкал". В 1848-1849 годах на корабле "Байкал" прошел с грузом из Кронштадта вокруг мыса Горн в Петропавловск-Камчатский, затем вышел в Охотское море, исследовал и составил описание Сахалина, доказав, что Сахалин - остров, а не полуостров (как ранее считалось), исследовал Сахалинский залив, Татарский пролив, низовья Амура и другие районы Дальнего Востока. За эти исследования и открытие мореходного входа в устье Амура 6 декабря 1849 года он был произведен в капитаны II ранга. Летом 1850 года Г.И. Невельской основал пост Николаевский (ныне г. Николаевск-на-Амуре).

25 августа 1854 года "за отличное исполнение особых Высочайших повелений в Нижнеамурском крае, производившихся с ничтожными средствами в пустынных и отдаленных местах, среди дикарей и сопряженных с неимоверными лишениями и постоянной опасностью для жизни, особыми трудами, бдительностью и отважностью, за распространение российского влияния на народы, обитающие на острове Сахалин и на берегах лимана реки Амур, южных берегах Охотского моря, берегах Татарского пролива, и заложившего этими действиями основание для присоединения к России всего Приамурского и Уссурийского краев " Г.И. Невельской был произведен в контр-адмиралы.

В 1857 году назначен главой Ученого отдела Морского технического комитета. В 1857-1876 годах составлял инструкции для командиров кораблей, отправлявшихся на Дальний Восток, редактировал статьи для "Морского сборника", участвовал в работе Русского географического общества, Общества содействия русскому торговому пароходству, работал над книгой "Подвиги русских морских офицеров на крайнем Востоке России".

Активная деятельность Г.И. Невельского, понимавшего важное экономическое и стратегическое значение освоения Восточной Сибири, предопределила учреждение правительством России постоянной Амурской экспедиции для изучения Амура, Приамурья, о. Сахалин, Уссурийского края и других районов Дальнего Востока. И, в конечном счёте, присоединения к России территорий нынешних Хабаровского и Приморского краёв, что по площади равняется трём (!!!) современным Германиям.

Адмирал скончался 17 (29) апреля 1876 года в Санкт-Петербурге и был погребен на кладбище Новодевичьего монастыря.

Геннадий Иванович Невельской - российский адмирал (1874 г.), выдающийся исследователь Дальнего Востока, руководитель Амурской экспедиции (1850 -1855 гг.), основатель города Николаевск-на-Амуре.

Родился в усадьбе Дракино. Отец, Иван Алексеевич Невельской (1774 -1823) – потомственный морской офицер, из старинного костромского дворянского рода. Мать, Феодосья Тимофеевна (1787 -1854) принадлежала к старинному дворянскому роду Полозовых.

В 1829 г. Невельской поступил в Морской кадетский корпус. Будучи кадетом, он увлекся географией Дальнего Востока. Не вполне однозначные сведения, приводимые в книгах и на картах, Геннадий Иванович подвергал сомнению. Им овладела жажда собственных географических исследований. В 1832 г. Невельской одним из лучших окончил Морской кадетский корпус и в числе избранных стал слушателем только что созданного Офицерского класса (прообраз будущей Военно-Морской академии). 28 марта 1836 г. мичман Невельской успешно сдал экзамены за курс офицерского класса и получил звание лейтенанта флота.

По окончании Офицерского класса лейтенант Невельской был назначен в эскадру адмирала Ф.П. Литке офицером на корабль «Беллона». Затем служил на кораблях «Князь Варшавский» («Константин»), «Аврора» и «Ингерманланд». В эти годы он, как отлично подготовленный морской офицер, являлся вахтенным офицером при Его Высочестве Великом князе Константине Николаевиче. В 1846 г. Невельской получил чин капитан-лейтенанта и в 1847 г. был назначен на должность командира строившегося транспортного судна «Байкал», которое должно было пойти на Камчатку с грузом.

Заручившись поддержкой генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьева и начальника главного морского штаба князя А.С. Меншикова, Невельской, без Высочайшего разрешения, летом 1849 г. достиг устья Амура и обнаружил пролив между материком и островом Сахалин.

В 1850 г. Г.И. Невельской, уже в чине капитана 1 ранга, был вновь направлен на Дальний Восток в качестве начальника Амурской экспедиции, однако с предписанием «не касаться устья Амура ». Но, заботясь уже не столько о географических открытиях, сколько об интересах Российского государства Геннадий Иванович, вопреки предписанию, основал в устье Амура т.н. Николаевский пост (ныне город Николаевск-на-Амуре), подняв там российский флаг и объявив о суверенитете России над этими землями.

В 1851 г. Невельской женился на Е.И. Ельчаниновой, вместе с которой и прибыл к месту службы.

В ходе Амурской экспедиции 1850-1855 гг. Невельской и его подчинённые осуществили детальное исследование устья Амура, Амурского лимана, Татарского пролива, а также континентальных частей Приамурья, Приморья и острова Сахалин.

В середине 1850-х гг. началось масштабное освоение Россией Амурского края под руководством генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьева. В 1855 г. Амурская экспедиция была расформирована. Г.И. Невельской возвратился в Санкт-Петербург.

В 1857 г. он вошел в состав директоров вновь созданной Амурской компании, которая должна была развивать торговлю на территории Приамурья, и много занимался её делами. Одновременно Невельской был назначен членом Морского учёного совета.

В 1864 г. Невельскому был присвоен чин вице-адмирала, в 1874 г. - полного адмирала.

Основной целью последних лет жизни Геннадия Ивановича стало написание книги об Амурской экспедиции. В этом ему активно помогала супруга, Екатерина Ивановна, которая была участницей описываемых событий. В 1875 г. книга была, в основном, закончена. Первоначально она называлась «Действия наших морских офицеров в 1849 по исход 1855 года на отдалённом Востоке нашего Отечества и их последствия». Однако прошло ещё несколько лет, прежде чем книга увидела свет. Это случилось уже после смерти Невельского. Окончательный вариант книги Г. И. Невельского под названием «Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России 1849-1855» был подготовлен его вдовой и вышел в свет в 1877 г. В изменении названия принимал участие великий князь Константин Николаевич.

Геннадий Иванович Невельской скончался 17 (29) апреля 1876 г. в Санкт-Петербурге, похоронен на Новодевичьем кладбище.

В 1951 г. в Центральном парке культуры и отдыха в Хабаровске был установлен памятник Г.И. Невелькому. Его автором являлся хабаровчанин Л.М. Бобровников.

В 1996 г. памятник был разрушен вандалами.

За отличную и усердную службу Невельской был награжден следующими орденами:

Св. Станислава IV степени (1838),
Св. Анны III степени (1841),
Cв. Владимира IV степени (1850),
Св. Анны II степени с Императорской короной (1853),
Св. Владимира III степени (1853),
Св. Станислава I степени (1855),
Св. Анны I степени и пожизненным пенсионом в 2 тыс. рублей серебром в год (1858).

Похожие статьи: